Я вздыхаю и вхожу в логово хищника.

Стол у шефа — не виданной мной раньше конструкции. Его поверхность полностью изрыта микроскопическими прямоугольными клеточками-сотами. В каждой соте трудится крохотный демон; он таскает по клетке свинцовые циферки, размером почти с него самого, и меняется ими на те, что находятся в соседних ячейках. Когда итог становится отрицательным, между демонами разгораются ожесточенные споры.

— Это моя идея, — с удовлетворением объявляет он, устраиваясь в своем вертящемся кресле и отодвигая кипу свитков, чтобы я мог лучше видеть. — Такие вещи у меня выходят отлично; экономит место, время и персонал, на одном столе — целый микросотовый офис. Расчеты выполняются автоматически, результаты сводятся без малейших ошибок, а нарушения (он указывает на ячейку, где демон выставляет напоказ свои красные ягодицы и издает совершенно непристойные звуки) сразу же становятся очевидными.

— Что он изображает?

— Ваш последний отчет о командировке. Это катастрофа!

— Однако я победоносно сразился с некромантом из проклятых болот, — протестую я. — Я в битве один на один уничтожил его бессмертного прислужника (при воспоминании об этой схватке у меня в брюхе подымается гулкое, как из пещеры, бурчание). Я даже вернул Скипетр преисподней, которым он пользовался при заклинаниях. Понятия не имею, что они с ним сделали, кстати.

— Он на складе, вместе с Ковчегом Завета и прочей утварью в том же роде. Ваше задание, может быть, и успешно завершено, я здесь не для того, чтобы об этом судить. Пока что мы говорим об отчете!

Он указывает на стол, где все демоны побросали дела, чтобы прислушаться к нам.

— Итоговые суммы ваших ежедневных расходов совершенно не соответствуют фактурам, которые вы предоставили. Или, мне скорее следовало выразиться, не позаботились предоставить. В результате проводка вашего командировочного листа парализована, выплата возмещений заблокирована — ко мне названивает с жалобами бухгалтерия, которая с полным основанием обижена этим неоправданным финансовым, можно так назвать, кровопусканием. Ситуация не просто серьезная, она дестабилизирующая. Для меня, для всего отдела и, я бы даже сказал, для компании, в которой мы оба работаем. Вы не соблюли процедуры!

— Я же принес Скипетр, — настаиваю я.

— Вы бы лучше принесли и документы о затратах. Вам придется туда вернуться и дополнить свой отчет подтверждающими квитанциями по надлежащей форме. Когда вы сможете выехать?

Я чешу в голове, попутно сметая с одной из моих макушек остатки орлиного гнезда. Это всегда непростой вопрос, и я научился быть осмотрительным.

— Нужно пересмотреть график горных проходок, — начинаю я. — Похоже, что он нереален, так что это займет некоторое время. Затем надвигается квартальный обзор и…

— Вы меня не поняли, старина. Когда вы сможете выехать завтра? С утра или после обеда?

Я смотрю на него округлив глаза. Проклятые болота находятся в северном конце мира, возле Озера Отчаяния, в конце Изумрудной тропы смерти.

— Вы хотите, чтобы я отправился туда? Немедленно?

— Какие-то возражения, бригадир?

— Сейчас разгар сезона отпусков, — ворчу я. — А в выходные вообще бум.

— Тогда отправляйтесь с рассвета. Я бы хотел, чтобы вы вернулись к началу недели. Не нужно задерживаться в пути, и, главное, никаких инициатив. Я хочу по вашему возвращению успеть закончить с этим отчетом.

Он хватает стопку пергаментов и начинает яростно мазать их красным воском, не глядя на меня. Крошечные демоны возобновляют свою работу в ячейках, служащих им тюрьмой. Я заключаю, что беседа окончена. Я шаркаю обратно к двери, просто ради удовольствия почувствовать, как выдираются под пальцами ног ковролиновые пряди.

— И последнее, — бросает он мне, когда я оказываюсь в дверях. — График вполне реален, разве что вы отказываетесь рассматривать его как удобный шанс. Вызов, если желаете. Вам это даже проще, чем мне. Потому что вам достаточно всего лишь его выполнить, а мне его пришлось придумывать…

— Можем поменяться, как только захотите, — бормочу я.

Проблема троллей в том, что у нас даже мысли звучат гулко, как из пещеры. Так уж они устроены — у меня хватает полостей в самых разных местечках, причем некоторые выложены красивейшими кристаллами, и все это служит прекрасным резонатором, стоит мне открыть рот. Как результат, разговаривать втихую мне не дано. Шеф вскакивает на ноги и машет измазанной в воске печатью где-то в сторону моего пупка.

— Вы! Вы… (Он ищет слова.) Вы мне за это заплатите! Подобная дерзость совершенно неприемлема в нынешней кризисной ситуации. Я вам…

Он раздумывает, потом на его грозном лице появляется тень улыбки. Я такую же торжествующую ухмылку видал у многих некромантов; вот вам объяснение, почему у них не выходит выигрывать в покер.

— Вот что я с вами сделаю, — торжествует он.

И он запускает в меня самым сокрушительным из своих проклятий.

Старший из гномов ждал меня у подножия подъемника. По шахте разносятся тысячи знакомых звуков: рев кузничного дракона, рушащаяся под ударами кирок порода, скрип вагонеток, груженных рудой. И все же этого милого гама недостаточно, чтобы поднять мое настроение. Когда я выхожу из клети, я чувствую себя таким же уставшим, как после хорошей лавины, только без приятных побочных эффектов.