– Ничего не понимаю. Но я же сказала Симону, что мне не нужна домовушка. У меня есть хранительница. Она позаботится обо мне.

– Хранительница? – тяжело вздыхая, проговорила женщина. – А может, вам и домовушка нужна. Работы же много. Не выкидывайте Бэтти на улицу. Бэтти некуда идти.

– На улицу? – кажется, я начинала понимать причину истерики эльфийки. – Скажи, Бэтти, а сегодня никого случайно не выгнали из…

“Тревел Холла”, – подсказала мне Фло название особняка Джонатана.

– Из Тревел Холла, – добавила я.

– Так Валли выгнали. Бывшую домовушку хозяйки, – опять испугалась бедняжка.

– Получается, Симон меня не послушал? – гневно спросила я, вставая и направляясь в коридор.

“Ты что задумала, Лиза?” – попыталась остановить меня Флорестина, но я ее почти не слушала.

“Революцию в одном отдельно взятом доме”, – выдала я, направляясь на первый этаж.

“Думаешь, это нужно делать?”

Я даже с шага сбилась, обернулась и посмотрела на хранительницу.

“Фло, понимаешь, с первого мгновения, когда я переступила порог дома Джонатана, я почувствовала боль и страх домовиков. Только я тогда не поняла, что это такое. Я стала защищать их чисто интуитивно. Сейчас все иначе. Магия эмпатии начала раскрываться во мне. Я вижу картинку более полной. Но от этого не легче. Домовики живут в страхе, они недоедают, им холодно. И это лишь малая толика всего, что я чувствую. Это неправильно, так не должно быть. Я просто обязана попробовать что-то изменить”.

***

Мы спустились на первый этаж, прошли по коридору к кухне, по пути встречая испуганных домовиков, которые, завидев меня, жались к стенкам. От этого мне становилось еще тяжелее.

Рядом с дверью в кухню я притормозила, прислушалась к эмоциям, что звали меня вперед, и двинулась дальше.

– Хозяйка ошиблась дорогой? – тихонечко спросила Бэтти.

– Нет. Мне нужно сюда, – показала я на стену, напротив которой остановилась. – Откроешь проход? – обернулась я к домовичке.

– Хозяйка гневается. Симон гневается. Куда деваться бедной Бэтти? – запричитала женщина, оседая на пол.

– Что скажешь, Флорестина, я смогу пройти в жилище домовиков?

– А почему нет? – хмыкнула хранительница. – Если они принимают тебе за хозяйку, значит, ты можешь беспрепятственно ходить по особняку.

– И я так же думаю, – кивнула я, делая шаг вперед. Что и требовалось доказать – стена передо мною исчезла, появился длинный коридор, куда я и направилась.

За спиной все громче причитала Бэтти, но я была намерена достичь цели. Мне хотелось осмотреть условия проживания домовиков, уж очень не нравились мне эмоции, исходящие из той стороны дома.

Наконец мы вышли в большой зал, где находились десятки эльфов, в центре стоял Симон и распекал одного из домовиков.

– Будешь так же себя вести, выгоню из дома, как и Валли, – грозно припечатал главный домовик.

– Только не это, хозяин, – в истерике затрясся эльф.

– Что тут происходит? – мрачно поинтересовалась я, выходя в центр зала.

– Как вы прошли через мой заслон? – с испугом воскликнул Симон, но тут же взял себя в руки, гордо поднял голову и выдал: – У нас происходит ежевечерняя перекличка. Вас, леди Луиза, это не касается.

– Как интересно, значит, я уже просто леди Луиза, а не хозяйка? – уточнила я, сверля мужчину пристальным взглядом.

– Чтобы стать хозяйкой, нужно, чтобы магия дома приняла жену хозяина. Что-то я не припомню, чтобы… – начал что-то говорить Симон, но тут же замолчал, во все глаза смотря на меня. – Но когда? Как это произошло? – прошептал он, испуганно делая шаг назад.

“Во мне что-то изменилось?” – спросила я Флорестину.

“Кажется, нет. Может быть, дело в твоей проснувшейся магии?”

“Наверное, это так”.

– И еще вопрос. Я не ослушалась, вы Симона называете хозяином? – поинтересовалась я у домовиков.

Эльфы и так были бледными и испуганными, а после моего вопроса они еще больше затряслись и отступили от меня на пару шагов.

– Хозяин Симон приказал так его звать в нашем жилище, – раздался тонкий голосок из-за спин домовиков.

– Даже так? А лорд Джонатан в курсе этого?

– Он никогда не спускается на наш этаж, – осмелел уже кто-то другой.

Так. Все загадочнее и загадочнее. Этот индивид возомнил себя равным хозяину дома. Я не спорю, какие-то привилегии у главного домовика должны быть, но не настолько же.