— Постой! — выкрикнула Джой. — Погоди! Хэл, ты же не… ты ведь просто пугаешь меня, да? Да?

Он молча поглядел ей в лицо. Губы его недобро улыбались.

— Хэл, я ничего не делала! Это была не я! Я могу сказать, кто, но не я!

— Достать тебя было проще простого, — сказал он. — Ты только кажешься чистенькой, Джой, но ты та ещё шлюшка. С этим проблем не было. К тому времени я всё знал, но ждал сегодняшнего вечера. Делать что-либо уже поздно. Вы отравили мою мать, и теперь всё, что мне осталось — просто ждать конца.

Он открыл дверку. За ней стоял аккламатор: Джой узнала его. В таком же в Акуэрте обеззараживали халаты и медицинские костюмы, только этот был достаточно большим, чтобы она туда поместилась. Её коснулось нехорошее предчувствие, и она снова дёрнулась, а затем закричала:

— Помогите!

Всё было бесполезно. Здесь некому услышать эту мольбу. Хэл так и сказал.

— Хоть оборись, никто тебе не поможет. Не трать силы.

Он открыл люк аккламатора. Оттуда дохнуло горячим паром, и Джой завизжала, прижавшись к Хэлу.

— Хэл! — взмолилась она. — Боже, Хэл, нет! Прошу. Нет, умоляю! Хэл, я сделаю всё, что ты скажешь, всё что велишь! Я буду тебе… Хэл, ну прошу, пожалуйста!

Он равнодушно посмотрел на неё, уложил её голову себе на плечо, мягко улыбнулся.

— Всё, что скажу? — повторил он.

Джой задохнулась от ужаса. Она смотрела на сосуд с ванной кипятка перед собой и дрожала так, что Хэл чувствовал это, словно странную вибрацию в руках.

— Всё, абсолютно всё! — она расплакалась и посмотрела ему в глаза с такой надеждой, которой он не видел ни у кого и никогда. — Хэл, молю! Я ничего не знала, я… я всё поняла только недавно! Меня подставили!

— Нет, — покачал он головой. — Ты была в курсе всего с самого начала. Ты сама предложила подработать вот так своей подружке. Джой. Всё тайное однажды становится явным — ты этого не знала? Или думала, что никто не догадается?

Его губ коснулась блуждающая, лёгкая улыбка. Джой всё рыдала, взахлёб вымолвив:

— Я так тяжело живу, Хэл. У меня ведь никого нет. Только мать-алкоголичка и отчим. Они совсем мне не помогают. Я тащу их на себе и работаю в двух местах, чтобы выплатить ссуду за дом. Хэл, Я же рассказывала! Я же говорила тебе об этом!

— Поэтому ты решила помочь пожилой женщине уйти из жизни?

— Да. Нет! Нет. Боже, Хэл, я просто… я… ты не так всё понял. Я не знала, что она твоя мать!

— Джой, — покачал Хэл головой. — Если бы ты сразу всё так рассказала.

— Правда?

— Ну конечно.

Он наклонился к ней. Коснулся губ. Джой было страшно и неприятно, но она ответила на поцелуй довольно пылко. Когда Хэл отстранился, то покачал головой и сделал шаг к аккламатору.

— Не то чтобы я верю в человеческую справедливость, — заметил он. — Просто все они - чьи-то матери.

Джой за секунду всё поняла, закричала, взвыла. Она не хотела умирать, но он всё решил — и опустил её в аккламатор, закрыв крышку.

Когда он задрожал оттого, что она забилась в нём от страшной боли, от кипятка, выварившего кожу и плоть, от паров соды, окутавшей плотным облаком, Хэл только отошёл в сторонку, присел на стул и начал ждать. Он ждал около восьми минут, пока аккламатор не перестало трясти, а потом сидел ещё час.

Закончив с Джой, он посмотрел на часы на стене и вздохнул. Наступило утро. Хэллоуин прошёл. А ему пора на пробежку.

2

Год и три месяца спустя.

Миннесота была северным штатом. С конца октября здесь выпадал снег и лежал до самого марта. Природа сильно отличалась от Нью-Джерси, была более суровой и строгой, но пришлась Конни по вкусу. Возле штата проходила граница с канадскими Манитобой и Онтарио. С другой стороны Миннесоту окружали Висконсин, Айова, Южная и Северная Дакота. Гарри Мун перевёлся в филиал компании именно туда, в Рочестер, чтобы навсегда покинуть Нью-Джерси вместе с дочерью.

Санта-Роза, прежняя жизнь, старый домик Терезы Рэджелл, могилы Мелиссы и Джорджии Мун и Оливия — всё осталось позади. Возможно, не раз думала Конни после той страшной ночи, Оливия будет всю жизнь рассказывать знакомым, как что-то сподвигло её покинуть дом накануне бойни. Счастливый случай? Везение? Ей была не судьба умереть? Возможно, Оливия не раз задумывалась, почему Конни просила её уехать — было ли это случайностью? Они совсем не говорили об этом, а когда перестали видеться, прекратили и общаться.