И что бы там ты ни увидела в нём, что бы ни придумала себе, поверь, Констанс. Если Хэл встретился с тобой накануне Хэллоуина, быть беде. Если Хэл с тобой добр и обходителен, не верь ему. Он чудовище. Чудовище. Я бы сдала его полиции, но не могу потому, что тогда моя жизнь будет разрушена. Обо мне будут говорить ужасные вещи, напишут в газетах. Он убил столько людей, что мне страшно подсчитывать. И я должна была, наверное, что-то сделать с этим, но не могла, потому что боялась его, как и его отца. А потому, Констанс, единственное, что ты обязана сделать — бежать оттуда. И молиться, чтобы Хэл оставил тебя в покое.

========== Переполненная чаша ==========

Если кто-то думает, что серийному убийце не нужно готовиться к совершаемым преступлениям, а достаточно лишь желания, нечеловеческой жестокости, эффекта неожиданности и грубой физической силы, возможно, этот человек никогда бы не понял основных мотивов, которые на самом деле подталкивают любого маньяка к убийствам.

Убить человека достаточно сложно, несмотря на то, что со стороны так не кажется. И Хэл это знал.

Он знал, что быстро расправился с Хейли только потому, что был слишком зол на неё. Так зол, что не помнил, что именно делал. Если бы его в тот же вечер скрутили копы и потребовали детали того, как именно Хэл её убивал, он бы не солгал, сказав: некоторых вещей я не вспомню вообще.

Но он точно знал, что сломал Хейли шею, пока насиловал, оттого она и умерла.

Со второй жертвой расправиться было сложнее. Он действовал наверняка, так что пришлось продумывать убийство. Он помнил всё очень хорошо до сих пор, до малейшей детали. Если так случалось, что Хэл видел в газетах или в документальных передачах, что кто-то из опытных, матёрых маньяков якобы не способен рассказать детали того или иного убийства, потому что с него прошло пять, десять, пятнадцать лет, Хэл смеялся. Он знал, что эти подонки лгут, потому что такое никогда не забывается. Память убийцы — вещь очень цепкая, как болото или липкая лента для ловли мух. Она не отпускает, и в ней нет деления на важное и неважное. Потому что в случае, если ты собрался кого-то кокнуть, важно всё.

Хэлу тяжело было встречать этот Хэллоуин, но совсем не так, как семнадцать Хэллоуинов до него. Он выпил две таблетки тайленола, чтобы немного унять мигрень. Мигрень появлялась всегда накануне и, как по волшебству, отступала, когда он подъезжал к очередному дому, украшенному к празднику. Покатав таблетки на языке, Хэл проглотил их и запил глотком воды. Затем поставил стакан на идеально чистый кухонный стол и, сжав челюсть, спокойно взглянул на лежавший рядом список покупок, который составил перед тем, как поехать в супермаркет «Крогер». Этот год был особенным не только из-за Конни. Хэл не знал, чем для него закончится нынешний Хэллоуин, поскольку задумал весьма сложный план, и понимал, что каждый сложный план сопровождается рисками. Хэл был готов рискнуть. Он подводил черту своему прошлому, хотел разобраться со всем и сразу. Он не мог больше терпеть то, что пытался выдержать. Его ноша была тяжелее Атлантовой, и потому он решил, что с него хватит.

— С меня хватит, — когда он говорил это Хейли, его голос дрожал. — Я больше не хочу так жить.

— Может, тогда тебе лучше шагнуть с маяка? Сломай себе шею, убейся, исчезни. Ты мне дико надоел. Тебе было мало прошлого раза? Нормальный парень уже понял бы: ты мне не нужен. Я просто хотела развлечься. И хотела, чтобы ты уяснил урок и отвалил от меня. Навсегда.

Поджав губы, Хэл взял список, аккуратно сложил лист писчей бумаги, на котором в столбик одна позиция за другой была выписана его мелким, убористым, не по-мужски изящным почерком, и убрал в карман джинсов. В этот момент зазвонил телефон. На экране он увидел имя, «Джой Сандерс», и улыбнулся одними только уголками губ, хотя взгляд его оставался недобрым. Он хотел позвонить ей сам, но, похоже, даже немного перестарался, если она сама сделала это.

— Слушаю, — он снял трубку, немного выждав, и услышал тишину в ответ.

А потом Джой неуверенно сказала:

— Привет, Хэл. Надеюсь, не отвлекаю тебя?

— Нет, вовсе нет. Я всего лишь собираюсь в магазин за продуктами.

Хэл хорошо знал: хочешь, чтобы тебе поверили — скажи или правду, или что-то около того.

— Готовишься к Хэллоуину?

— Типа того, — рассмеялся он.

Джой рассмеялась в ответ, но неловко.

— Значит, завтра вечером ты, наверное, будешь занят?

— Не знаю. А что? — медленно, исподлобья он обвёл кухню взглядом. Маленькая мошка потихоньку садилась на его паутину. Это было то, что надо.

— Да так, ерунда.

— Ну всё-таки? Как у тебя дела? — он смягчил тон. — Говори, мне правда интересно.

Джой замялась, прежде чем продолжить, и уже тогда Хэл понял, что победил.

— Я хотела сходить завтра в кино. На Хэллоуин. — Она запнулась. — Но подружки или разъехались, или отмечают на вечеринках, куда я не приглашена.

— Не люблю Хэлооуинские вечеринки, — сказал Хэл и снова не солгал.

— Правда? — немного ободрилась Джой.

— Именно. Завтра планирую быть дома и скучать весь вечер один. — Выдержав недолгую паузу, он мягко продолжил. — Если только ты меня не спасёшь.

2

Конни плохо помнила, как сдерживалась, чтобы не выбежать прочь из комнаты и прочь из пансиона. Сдерживалась, чтобы не убраться вон отсюда как можно дальше.

Беги от него.

Она спокойно шла вслед за медсестрой, которая взялась проводить её до выхода. С Гвенет Оуэн Конни попрощалась сухо и холодно. Она владела собой безупречно, разве что лицо превратилось в каменную маску без малейшей эмоции. Конни только спросила, может ли Гвенет подсказать адрес Хэла.