Шрифт:
В единственном на сегодняшний день известном мне исследовании, специально посвященном рисунку Фокамберга, его символике и возможным прототипам 81 , все тот же Оливье Бузи писал, что не одна лишь французская героиня являлась обладательницей штандарта в Средние века. В частности, он сравнивал ее с женщиной-знаменосцем, которая упоминалась в «Хронике» Мишеля Пентуэна под 1382 г.: некая Мари Трисс не просто носила в бою знамя св. Георгия, но была «ведьмой», предсказывавшей будущее и вселявшей надежду на победу в сердца фламандцев – врагов французов 82 . Последнее обстоятельство, как полагал исследователь, позволяло предположить, что рассказ монаха из Сен-Дени отсылал к истории Деборы – единственной библейской пророчицы, чьим основным атрибутом якобы являлось знамя 83 . На том же основании – наличие пророческого дара и штандарта – французский историк возводил к средневековой иконографии Деборы и рисунок Клемана де Фокамберга 84 .
81
Idem. Images bibliques a l’origine de l’image de Jeanne d’Arc // Images de Jeanne d’Arc / Sous la dir. de J. Maurice, D. Couty. P., 2000. P. 237–242.
82
Хронист называл ее «знаменосицей»: «Refert ibidem cum sordida vexillifera tria milia cecidisse… Hostes namque sortilegiis et supersticionibus cujusdam abjectissime omasarie et immunde inducti fuerunt, que vexillum sancti Georgii deferens, omnes ad spem vincendi allexerat, promittens quod Gallicos fascinaret et magicis carminibus redderet impotentes» (Chronique du religieux de Saint-Denis, contenant le regne de Charles VI, de 1380 a 1422 / Publ. et trad. par M. L. Bellaguet. 6 vol. P., 1839–1852. T. 1. P. 199–200, курсив мой – О. Т.). Как мы помним, точно так же именовал Жанну и Жан Жерсон: см. прим. 1 на с. 36.
83
Bouzy O. Images bibliques. P. 239.
84
Ibid. P. 240.
Проблема, однако, заключается в том, что в записях секретаря Парижского парламента, посвященных Жанне д’Арк, не содержалось ни единого намека на ее предсказания: он не знал даже о тех трех задачах, которые якобы ставила перед собой девушка и которые являлись наиболее известными из всех ее пророчеств 85 . Очевидно, что о способности своей героини предвидеть будущее Фокамберг и не догадывался, и это делает гипотезу Оливье Бузи не слишком убедительной. Впрочем, она вызывает и куда более серьезные возражения.
85
Единого списка пророчеств Жанны д’Арк в действительности никогда не существовало. Наиболее часто повторяющимися из них являлись обещания освободить Орлеан и Французское королевство от захватчиков, а также короновать дофина Карла в Реймсе. Подробнее см.: Тогоева О. И. Еретичка, ставшая святой. С. 213–222.
Уподобление Жанны д’Арк Деборе, безусловно, присутствовало уже в ранних откликах на появление в рядах французских войск новой героини. Это сравнение использовали и Жан Жерсон, и Генрих фон Горкум, и Кристина Пизанская 86 . Все они ссылались на еврейскую пророчицу – ставя ее в один ряд с Есфирью и Юдифью – как на пример слабой женщины, способной тем не менее спасти свой народ. Однако эти тексты не были известны Клеману де Фокамбергу в тот момент, когда он сделал первую посвященную Жанне запись и нарисовал ее «портрет». Он также вряд ли был хорошо знаком с иконографией библейской героини, а если и видел ее изображения, то никак не мог позаимствовать у нее основной атрибут своей pucelle – развевающееся знамя, поскольку изображения Деборы, несмотря на некоторую известность в Византии 87 , в средневековой Европе были не слишком популярны 88 . На существующих же миниатюрах – например, в так называемой Библии Мациевского (1244–1254 гг.) 89 , в Псалтири Людовика Святого (ок. 1270 г.) 90 или в Mare historiarum Джованни де Колумны (1447–1455 гг.) 91 – знамя отсутствовало. Не упоминалось оно и в письменных источниках 92 . Представляется, таким образом, весьма сомнительным, чтобы Клеман де Фокамберг выбрал в качестве образца для подражания именно еврейскую пророчицу. Однако область поиска – библейская система образов – была намечена Оливье Бузи весьма точно. Стоило лишь отказаться от гендерного принципа подбора «похожих» на Жанну д’Арк героев, чтобы найти следы иных знаменосцев, способных стать прототипом для первого «портрета» французской героини.
86
«Exempla possunt induci de Debbora et de sancta Katharina… et aliis multis» (Opusculum magistri Johannis de Jarsonno. P. 37); «Hinc exemplariter procedendo, legitur de Debbora, Esther et Judith, impetram fore populo Dei salutem» (Propositions de maitre Henri de Gorkum. P. 415); «Hester, Judith et Delbora, / Qui furent dames de grant pris / Par lesqueles Dieu restora / son peuple, qui fort estoit pris» (Christine de Pizan. Ditie de Jeanne d’Arc. V. 217–220).
87
Cameron A. Images of Authority: Elites and Icons in Late Sixth-Century Byzantium // Past and Present. 1979. № 84. P. 3–35.
88
Тогоева О. И. Еретичка, ставшая святой. С. 260.
89
Pierpont Morgan Library. Ms. m. 638. Fol. 12.
90
BNF. Ms. lat. 10525. Fol. 47v.
91
BNF. Ms. lat. 4915. Fol. 37v.
92
«В то время была судьею Израиля Девора пророчица, жена Лапидофова. Она жила под Пальмою Девориною, между Рамою и Вефилем, на горе Ефремовой; и приходили к ней сыны Израилевы на суд» (Суд. 4: 4–5). См. также: «В конце концов евреи обратились к некоей прорицательнице Деворе… с просьбой помолиться за них Господу Богу, дабы Он почувствовал сострадание к ним и не допустил бы полного уничтожения их хананеянами… Послав за Вараком, Девора приказала ему выбрать десять тысяч отборных молодых воинов и повести их на врагов: большего числа ратников не требовалось, потому что Господь Бог заранее предвещал евреям победу. Когда же Варак ответил, что он лишь в том случае примет на себя начальствование над войском, если Девора присоединится к последнему, то она в сердцах воскликнула: „Хорошо! Если ты хочешь предоставить женщине долю того почета, который тебе назначил Господь Бог, то я не отказываюсь“. Затем они собрали десять тысяч человек и расположились станом вблизи Итавирийских гор» (Иосиф Флавий. Иудейские древности / Пер. Г. Генкеля. М., 1994. С. 519–520).
Идея о Божественном происхождении оружия и других атрибутов власти (прежде всего, королевской) получила широкое распространение во Франции в XIV–XV вв. 93 Многочисленные библейские истории о даровании Свыше тех или иных священных предметов – будь то жезл Моисея 94 или золотой меч Иуды Маккавея, 95 – предназначенных для спасения избранного народа, были здесь хорошо известны 96 . В том же контексте рассматривалось и дарование знамени – конкретному человеку 97 или всему войску 98 , которое должно было в конце концов победить многочисленных врагов, сохранив тем самым идентичность израильтян и их государственность.
93
Блок М. Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии / Пер. В. А. Мильчиной. М., 1998. С. 223–224, 330, 332, 336–342. О значении этих легенд в эпопее Жанны д’Арк см.: Тогоева О. И. Еретичка, ставшая святой. С. 53–63.
94
«И жезл возьми в руку твою; им ты будешь творить знамения» (Исх. 4: 17).
95
«Тогда Иеремия, простерши правую руку, дал Иуде золотой меч и, подавая его, сказал: возьми этот святой меч, дар от Бога, которым ты сокрушишь врагов» (2 Мак. 15: 15–16).
96
Beaune C. Jeanne d’Arc. P., 2004. P. 211–213.
97
«И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив» (Числ. 21: 8).
98
«Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины, чтобы избавились излюбленные Твои; спаси десницею Твоею, и услышь меня» (Пс. 59: 6–7).
Тема избранности собственного народа утвердилась в сочинениях французских средневековых авторов задолго до появления Жанны д’Арк на политической сцене 99 . Недаром и история обретения королевского знамени – орифламмы – связывалась ими с Божественным вмешательством 100 . Что же касается самой Девы, то с предводителями израильского народа ее сравнивали как при жизни, так и после смерти 101 . В том же ключе, как мне представляется, рассуждал в De mirabili victoria и Жан Жерсон, называвший свою героиню «знаменосцем Господа»: если девушка уподоблялась у него Моисею, то в руках она обязана была нести знамя, дарованное ей Свыше 102 . Им она одержала свою первую победу под Орлеаном, явив тем самым знак собственной избранности. Ту же мысль повторяла и Жанна, заявляя на процессе 1431 г., что святые Маргарита и Екатерина приказали ей: «Прими знамя, посланное Царем небесным» 103 .
99
Zeller G. Les rois de France candidats a l’Empire. Essai sur l’ideologie imperiale en France // Zeller G. Aspects de la politique francaise sous l’Ancien Regime. P., 1964. P. 12–89; Strayer J. R. France: The Holy Land, the Chosen People, and the Most Christian King // Action and Conviction in Early Modern Europe / Ed. by T. K. Rabb, J. E. Seigel. Princeton, 1969. P. 3–16; Lassabatere T. Sentiment national et messianisme politique en France pendant la guerre de Cent ans: le theme de la Fin du monde chez Eustache Deschamps // BA. 1993. № 17. P. 27–56.
100
Блок М. Короли-чудотворцы. С. 343–344; Contamine Ph. L’oriflamme de Saint-Denis au XIVe et XVe siecles. Etude de symbolique religieuse et royale // Annales de l’Est. 1973. № 1. P. 179–244, здесь Р. 183.
101
См., например: «De praemissus est Joseph ante patrem et fratres in Aegyptum, et Moises ad populi Israel liberationem, et Gedeon, et supradictae foeminae» (Propositions de maitre Henri de Gorkum. P. 416); «Placuit Deo sic facere per unam simplicem puellam, pro repellendo adversarios regis… Neque vero novum est Deum dedisse victoriam de adversariis sui populi in manu femine» (Opinio domini Martini Berruier episcopi Cennomanensis // PN, 2, 236); «Cessaverunt fortes Israel, et quieverunt donec surgeret Debora», dicitque ideo: „Nova bella elegit Dominus“, per infirma fortia destruens, per feminam superbos hostes prosternens, ut ostendatur miraculum Dei, quod factum est duce femina» (Tractatus venerabilis et scientifici viri magistri Guillelmi Bouylle sacre theologie professoris, decani Noviomensis // PN, 2, 329).
102
«Tantummodo caveat pars habens justam causam, ne per incredulitatem et ingratitudinem vel alias injustitias, faciat irritum divinum tam patenter et mirabiliter auxilium inchoatum, prout Moise et filiis Israel, post collata divinitus tot promissa, legimus contigisse» (Opusculum magistri Johannis de Jarsonno. P. 39, курсив мой – О. Т.).
103
«Accipias vexillum ex parte Regis celi» (PC, 1, 173).
Однако между ветхозаветными героями-полководцами и освободительницей Орлеана существовало одно важное различие. Если предводители израильского народа получали свои инсигнии от Яхве, то Жанна, вероятно, полагала, что обрела знамя благодаря помощи Иисуса Христа. Как мы помним, на ее штандарте был изображен Господь, державший в руке mundus, но кто именно это был – Бог-Отец или Бог-Сын – в показаниях девушки на процессе 1431 г. не уточнялось. Латинский термин, использованный в протоколе допроса, обозначал в средневековой теологии и геральдике земной шар с водруженным на нем крестом, который символизировал вселенную и обычно являлся атрибутом Создателя 104 . Однако и Иисус Христос во славе также довольно часто изображался с земным шаром в левой руке 105 . Насколько можно судить, именно о нем говорила Жанна, отождествлявшая Господа со своего штандарта со Спасителем. Как о «Царе Небесном, сыне Пресвятой [Девы] Марии» писала она о нем герцогу Бедфорду 22 марта 1429 г., призывая английского регента покинуть вместе с войсками Францию 106 . «Царем Иисусом, правителем неба и земли» называла она его в письмах от 4 и 17 июля 1429 г., адресованных жителям Труа и Филиппу III Доброму, герцогу Бургундскому 107 . Таким образом, по мнению Ф.-М. Летеля, знамя Жанны являлось квинтэссенцией ее «христологии», отмеченной явным влиянием «народной» теологии и францисканства, основное внимание уделявших идее Христа-Царя и монограмме Иисуса как его главному символу 108 . Именно его имя стояло на штандарте Жанны, будучи частью ее девиза – «Иисус-Мария». О том, что на знамени был изображен именно Спаситель, сообщали и многие современники французской героини: анонимные авторы «Хроники Девы» и «Хроники Турне», а также Эберхард Виндеке 109 .
104
Harmand A. Jeanne d’Arc, ses costumes, son armure. P. 291–292.
105
Утверждение Адриена Армана о том, что данный сюжет представлял собой исключительный случай, представляется ошибочным: Ibid. P. 293.
106
«Vous ne tenres mie le royaulme de France de Dieu, le roy du ciel, filz de saincte Marie» (Lettre de la Pucelle aux Anglais // Proces de condamnation et de rehabilitation de Jeanne d’Arc. T. 5. P. 97).
107
«Le Roi Jhesus, roi du ciel et de tout le monde» (Jean Rogier // Ibid. T. 4. P. 284); «Tous ceulx qui guerroient oudit saint royaume de France, guerroient contre le roy Jhesus, roy du ciel et de tout le monde» (Lettre de la Pucelle au duc de Bourgogne // Ibid. T. 5. P. 127).
108
Lethel F.– M. Jeanne d’Arc et l’ange // Colloque sur l’ange. Centre europeen d’art sacre. Pont-a-Mousson, Meurthe-et-Moselle, 26–28 June 1981. Pont-a-Mousson, 1982. P. 55–70, здесь Р. 55–57.
109
«Elle fist faire un estandart blanc, auquel elle fist pourtraire la representation du sainct Saulveur et de deux anges» (Chronique de la Pucelle. P. 281); «Aians son estandart de blancq satin, ouquel estoit figure Jhesu-Crist seand supz le arche, monstrant ses plaies, et, a cascun lez, ung angel tenant une fleur de lis» (Chronique de Tournai. P. 409); «Und die Maget zoch mit dem banner, das was mit wisser siden gemacht und stet daran gemolet unser herre Got, wie er sitzet uf dem regenbogen und zoiget sin wunden und uf iegelicher siten 1 angel, der hette ein lilie in der hant» (Lefevre-Pontalis G. Les sources allemandes de l’histoire de Jeanne d’Arc. Eberhard Windecke. P. 164).
Важным представляется и еще одно обстоятельство – символическая принадлежность полученной инсигнии. Согласно «Книге пророка Исаии», знамя, с которым избранный народ отстаивал свою независимость, было не просто даровано Создателем: «Так говорит Господь Бог: вот, Я подниму руку Мою к народам, и выставлю знамя Мое племенам, и принесут сыновей твоих на руках и дочерей твоих на плечах» 110 . Иными словами, обладателем знамени здесь объявлялся сам Бог-Отец, превращавшийся таким образом в знаменосца.
110
Ис. 49: 22 (курсив мой – О. Т.).
Однако та же самая роль отводилась Иисусу Христу средневековой иконографией, предполагавшей наличие у него личного знамени. Собственно, первые подобные изображения появились еще в IV в. в Византии, где главной темой христианского искусства стало торжество Господа – Христос во славе, – что и определило выбор аллегорических атрибутов, присутствовавших в сценах апофеоза 111 . В основе данного образа лежали императорские изображения еще Римской империи 112 , а главным свершением Спасителя объявлялась победа над смертью в сцене Воскресения.
111
Грабар А. Император в византийском искусстве / Пер. Ю. Л. Грейдинга. М., 2000. С. 200–202.
112
Там же. С. 203, 248, 251. С VI в. в византийском искусстве наметился обратный процесс, и теперь изображения императора имитировали изображения Христа: Cameron A. Images of Authority. P. 4, 6, 21–22.