А вот брат всегда питал слабость к сироткам: котятам, щенкам, мелким хулиганам в школе…

– С тобой она не пропадет.

– Ты… ты отдаешь мне свою девушку? Ты не против, если мы будем вместе?

Кай сначала даже не понял, что имеет в виду брат. До него дошло только через несколько секунд. Он был категорически против. То, что он не хочет встречаться с Эсме, не означает, что она может встречаться с кем-то другим. В воображении Кая он и Эсме существовали порознь – как одиночки.

– Дело в том, что она мне очень понравилась, – продолжал Кван. – Одни глаза чего стоят, я уж не говорю обо всем остальном…

Он изобразил рукой песочные часы.

Лучше бы он чавкал за столом, чем говорить об Эсме таким тоном! Каю впервые в жизни захотелось ударить брата по лицу. Увидев свои сжатые кулаки, он потрясенно расцепил пальцы и заставил себя мыслить логически. Если думать о потребностях Эсме, а не о моих собственных, то совершенно очевидно: Кван идеально ей подходит.

Он может дать Эсме все, чего не могу я. Он может сделать ее счастливой, он ее понимает, а самое главное – он способен любить.

– Не имею ничего против, – хрипло произнес Кай.

К горлу подступила тошнота. Обливаясь холодным потом, он отхлебнул из бокала. Кай не помнил, что заказывал: по всей видимости, что-то крепкое; впрочем, могло бы быть и покрепче.

– Я буду читать внизу. Скажешь ей, ладно?

Кван задумчиво посмотрел на него.

– Хорошо, я передам.

Кай приветственно поднял стакан и направился к выходу, чувствуя, что отказался от чего-то бесконечно важного.

Глава 15

Когда Эсме увидела Кая, покидающего банкетный зал с книгой и стаканом в руках, лобстер у нее во рту превратился в мел. Она никогда не ела такого вкусного лобстера – идеальное сочетание сладкого и соленого, оттененное свежестью имбиря, но аппетит вдруг пропал. Кай опять ее бросил. Она сглотнула комок в горле, вытерла руки и откинулась на спинку стула.

Рядом сел Кван. Официанты убрали тарелки из-под основного блюда и оделили каждого гостя куском воздушного торта. Эсме взяла вилку и стала рассматривать свой торт с разных сторон.

– Что ты там ищешь? – спросил Кван.

– Жалко есть произведение искусства!

Цветы на торте словно вышли из-под кисти художника: разноцветные лепестки роз, гибискус, лотос…

При обычных обстоятельствах она бы с радостью запихнула в рот всю эту красоту, но сейчас почему-то не хотелось.

– Можешь съесть мой, я его уже помял, – рассмеялся Кван, придвигая к ней свою тарелку.

Несмотря на плохое настроение, Эсме улыбнулась. Кван ей очень понравился, и она была рада его обществу.

– Нельзя выбрасывать пищу. Я съем.

Когда она положила в рот первый кусочек ванильного торта со сладкой глазурью и клубникой, Кван наклонился поближе и спросил:

– Как у тебя дела с моим братом?

Торт застрял у Эсме в горле. Она хотела запить его водой, но стакан был пуст, пришлось взять стакан Кая.

– Хорошо.

– Вот как.

Она молча поковыряла торт вилкой и дернула плечом.

– Скоро начнутся танцы, – сказал Кван. – Можно тебя пригласить?

– Ты хочешь танцевать со мной? – удивилась Эсме.

– Да.

Кван улыбнулся, моментально превратившись из опасного гангстера в милейшего парня. Эсме отложила вилку.

– Не знаю… наверное, это неправильно…

– Мне все равно, что подумают люди. Танец есть танец, какая разница.

Это не просто танец. Меня считают невестой Кая, и если люди увидят, что я порхаю между братьями… Ко Нга расстроится. Кван должен это понимать. Если только… А может, он хочет на мне жениться? Нет, он видит меня впервые в жизни…

Поднеся руку к лицу, Эсме почувствовала запах лобстера. Вот и отговорка нашлась.

– Мне надо помыть руки. Я скоро вернусь.

В уборной она прошла в самую дальнюю кабинку. Туалеты ее успокаивали. В них все было знакомо, ведь она целыми днями наводила там чистоту. Но не сидеть же здесь весь вечер. Надо что-то решать.

– Совершенно ясно, что ей нужны от него только деньги и вид на жительство, – сказал женский голос в соседней кабинке.

– Конечно, – ответил другой.

Эсме осторожно выдохнула. Она сразу поняла: речь о них с Каем. Что ж, такие разговоры неизбежны. Странно, что она не слышала их раньше.