И лишь совсем недавно я увидел на ее стене репост записи из какой-то кондитерской группы.

Я понял, что она хочет выиграть конкурс репостов и попасть на кондитерский курс. Тогда я приложил все усилия, чтобы выпал именно ее номер.

Сам не знаю, зачем я это сделал.

То ли просто захотелось помочь ей, то ли… пообщаться с ней.

Все это выглядит по-детски, понимаю, но в тот момент мне хотелось именно этого: пообщаться с ней, но так, чтобы она понятия не имела, кто я на самом деле.

Для нее я был Полиной.

В кондитерском чате она писала о том, что работает горничной и как мечтает поскорее уйти с этой работы и заниматься десертами.

Я еще подумал тогда: «Ого! Кому-то надоела красивая жизнь в Москве?»

После того как закончились ее бесплатные уроки, она ушла с курса, а я от лица Полины скинул ей денег и попросил продолжить начатое.

Не хотел, чтобы она забросила кондитерское дело. У нее и правда все получалось. И еще: делать ПП-десерты это куда лучше, чем охотиться на бизнесменов.

Я так думал тогда, еще не зная о том, что «охотницей» была вовсе не она.

В один прекрасный вечер она написала Полине, что у нее есть дочь.

Затем сказала сколько ей лет, и я как сейчас помню, что в тот момент происходило со мной.

Меня бомбило от мысли, что она родила от меня. Возраст ребенка совпадал, но я одного не понимал: как это возможно? Ведь я видел ее без живота!

В этот же вечер мой помощник прислал мне документы из вологодского роддома и там черным по белому была написана дата рождения ее дочери.

Сомнений не оставалось: Алина родила от меня.

Где был ее живот, когда мы с ней встретились в московском ресторане?

Как она умудрилась скрывать от меня дочь столько времени?

И еще кучу вопросов я собирался задать не немедленно.

Прыгнул в тачку и как выпущенная стрела полетел в Вологду.

Так быстро летел, что не справился с управлением и случилось то, что случилось…

Зато теперь все встало на свои места: я узнал о том, что у Алины есть сестра-близнец и что это именно ее я видел в Москве.

Паззл окончательно сложился.

Алина все это время находилась в Вологде, что меня безусловно радует.

Она не эскортница, не охотница за толстыми кошельками, но… она скрыла от меня дочь! Ее воспитывает другой!

И я намерен исправить это как можно скорее!

Я сделаю все, чтобы моя дочь знала, кто ее настоящий отец!

И я буду принимать полное участие в ее воспитании, хочет этого Алина или нет.

– Артем Игоревич, держите!
– Валера протягивает мне коробку с новым мобильником.
– Купил точно такой же как у вас был.

Я достаю из кармана свой телефон с разбитым экраном и подаю ему.

– Переставь сим-карту в новый телефон и сделай все необходимые настройки.

– М-да… по нему поезд что ли прошелся?
– глядя на разбитый экран усмехается он.
– Весь экран вдребезги!

«Не поезд…» - вздыхаю я и вспоминаю, какими виноватыми глазами смотрела на меня в больнице сестра Алины.

– Артем, прости, я… Я случайно уронила твой телефон, - вымолвила Катя, когда я пришел в себя после операции.
– Тебе кто-то звонил, я хотела выключить звук, чтобы ты не проснулся, и выронила его…

Я с трудом уговорил доктора вернуть мне телефон, хотел сразу после операции позвонить Алине, но ее сестра взяла и разбила его.

– Дай мне позвонить!
– едва шевеля губами попросил Катю.

В тот момент я плохо соображал после наркоза, голова раскалывалась, в ушах стоял гул, но я должен был сделать этот звонок. Я сгорал от желания услышать ответ Алины на своей вопрос: почему она скрыла от меня дочь?!

– Артем, у меня телефон сел, - виноватым тоном продолжила Катя.
– Ты ведь Алине хочешь позвонить, да? Зачем? Я же сказала, что тебе не стоит пытаться вернуть ее. У нее отношения, понимаешь? Ты только сделаешь хуже!

– Я хочу, чтобы моя дочь была рядом со мной, - прохрипел я, изо всех сил борясь с головной болью.
– И я не перед чем не остановлюсь.

У меня закололо в области сердца, голова пошла кругом.

– Ты ведь искал меня… - послышалось словно отдаленно.
– Это же я девушка с портрета. Зачем тебе Алина и ее дочь? Есть я, Артем!
– Я почувствовал, как она сжала мою ладонь и наклонилась к лицу.
– Мы можем создать свою семью, а она пусть продолжает жить с тем, кого любит.

– Ты не она!
– ответил я, и после этого ничего не помню.