– Какие вы с Катей молодцы, - с благодарностью смотрю на нее.
– Справились без всякой полиции.

– Ой, я когда увидела твою сестру, то чуть в обморок не упала! Вы же как две капли воды! Обалдеть просто! И да, хорошо, что она так вовремя появилась. Иначе у нас ничего бы не получилось.

Марина трогается на зеленый и прерывисто вздыхает:

– Мы с ней до последнего думали, что наш план провалится. Она, конечно, умничка: очень хорошо притворялась тобой, никто даже не заметил подвоха. И смело осталась в ресторане, когда я поехала следить за Александром. Когда он привел меня к дому, то я сразу набрала Кате и сказала ей, чтобы она попросила повара позвонить Александру по видео и заснять, как у них там весело.

– Саша увидел на банкете мою сестру, подумал, что я каким-то образом выбралась из дома и сразу поехал в ресторан, - догадываюсь я.

– Да!
– радостно восклицает Марина.
– У нас все получилось, и даже больше! Мы с Катей никак не думали, что он еще и дверь оставит открытой. Видимо, так занервничал, что уехал, забыв запереть дом.

– А если бы он все равно проверил дом и обнаружил там меня?

– В таком случае мы хотя бы понимали, где он вас держит. А потом штурмом взяли бы полицейский участок! Нет, лучше сразу омоновцев, чтобы вызволили вас с дочкой из логова чудовища!

Вот это девочки! Какие они молодцы! Я буду признательна им до конца своей жизни!

Марина сразу поняла, что со мной что-то случилось, насторожилась, подключила к делу Катю. Они выкрали мой телефон, подговорили охранника.

Но… теперь я переживаю за сестру.

Катя пошла на этот банкет ради меня, и сейчас она сильно рискует.

Там вот-вот появится Саша, и кто знает, что взбредет в его больную голову, когда он поймет, что его обманули.

– Давай сначала в гостиницу!
– говорю Марине.
– Заберем оттуда Катю, а потом все вместе поедем в полицию. Заявление может и подождать, а вот Кате сейчас понадобится поддержка.

Марина сворачивает на следующем перекрестке, через десять минут мы подъезжаем к гостинице, и я с ужасом округляю глаза.

– Что здесь происходит?..

С опаской смотрю на две полицейские машины с мигалками, стоящие у крыльца, и догадываюсь, что случилось что-то страшное.

Сердце бьется как птица в клетке, все внутренности от страха завязываются в узлы.

Прошу Марину посидеть с Аней, вылетаю из машины, пробегаю мимо черной иномарки с московскими номерами, которая загородила проход в гостиницу, распахиваю дверь и… застываю, забыв, как дышать.

Я не верю своим глазам.

Смотрю на него словно на приведение и не понимаю, как он здесь оказался.

– Артем?..
– едва слышно шепчу я.

Он пристально смотрит мне в глаза и, опираясь на костыли, подходит ближе.

Не произносит ни слова.

Несколько секунд оглядывает мое лицо, набирает полную грудь воздуха и прижимает меня к себе так крепко, словно только что спас меня от падения с высоты.

По моим щекам текут слезы, в горле стоит ком, и я не могу произнести ни слова.

Я не знаю, как можно описать мое состояние.

Как будто… Как будто я шла по холодному лесу, продрогла до костей, и вдруг провалилась в термальный источник, в котором мне стало так хорошо и так спокойно…

Еще пару часов назад я не знала, доживу ли вообще до следующего утра.

Как горящая свеча сражалась против ветра, боролась за себя и дочь, а сейчас, в эту самую секунду мое сердце загорается и отправляется прямо в небо.

Он рядом...

Он снова со мной…

Глава 28. Ради таких моментов стоит жить

Спустя два месяца

Москва

Артем

– Я выигала! Я!
– подпрыгивая на кровати, смеется дочь.
– Меньте катотек у меня! У меня меньте катотек!

– Везет тебе!
– с досадой вздыхаю я.
– А у меня еще вон сколько карточек осталось.

Я наблюдаю, как Аня пытается незаметно достать из-под попы припрятанные карточки, на которых нарисованы животные.

– Не смоти на миня, - хмурится дочь и показывает в сторону окна.
– Туда смоти! Туда!

– Понял!
– киваю я, поворачиваюсь к окну и подсматриваю за Аней, которая, высунув язык, старательно прячет карточки в общую колоду.

Вот хитрюга!

Я хватаю ее, начинаю щекотать, и спальня сотрясается ее звонким визгом.

– Ай, не нядя!
– смеется заливисто.
– Папа, не нядя!

Отпускаю дочь и смотрю на нее в упор.

– Как ты меня назвала?

Аня кладет ладошки на мои щеки, приближается к лицу и, сморщив нос, улыбается.

– Ни казю!

– Не скажешь?
– наигранно обижаюсь я.
– Ну, тогда папа сейчас будет плакать…