— Инна, я пошутил, признаю, что крайне неудачно. Просто хотел вас развеселить, а то мне кажется, что у вас какие-то проблемы. Сейчас мы поедем по вашим делам, а Руслан будет нас ждать столько, сколько нужно.

Дела Инны были в трехэтажной конторе стройтреста, что свой первый этаж сдал разномастным арендаторам, оставив себе два оставшихся.

Так как речь шла об охране груза «обратно», я дождался, когда девушка скроется в здании, после чего вышел и пошел вслед за ней. Голос Инны доносился из-за двери конторы, торгующей компьютерной техникой, на двери которой висела вывеска на латинице «Компьютер глобал коорпорейд», а ниже, отпечатанный на матричном принтере, список продаваемой оргтехники с ценами в условных единицах. Взяв в буфете, работающем на первом этаже, пирожок с повидлом и стакан чая (с мясом, перед долгой дорогой, взять не рискнул) я дождался, когда Инна за дверью офиса начнет громко прощаться и вышел к машине.

Через пять минут девица вышла из здания с тем же клатчем в руке. Если речь шла о грузе, вероятно, у девушки появились деньги.

— Все нормально? — только и спросил я, когда она устроилась на сидении рядом со мной.

Инна молча кивнула, я также молча тронулся с места. Мне было не до ее переживаний — периодически меняя направления и сворачивая в пустые проулки, я пытался понять, следят за нами или нет.

Руслан ждал нас у крыльца здания областной судмедэкспертизы, изрядно озябший и приплясывающий в снегу. Инна молча вылезла из машины, а Русик также молча уселся на тесное заднее сидение. Пересаживать их я не стал, люди взрослые, разберутся. Мне было не до того, кто где сидит. Я понял, что я был идиотом, пытаясь проверится на предмет слежки. Если за Инной и хотели проследить, то эти люди, как минимум, должны знать, что девушка должна приехать из Города. Пока я заметал следы, кружась по незнакомому городу, нас спокойно могли ждать у моста через Томь, где проходит единственная трасса в Город. А сейчас уже наступает вечерняя темнота, и если к нам кто-то пристроится в хвост, я просто не замечу слежку в бесконечной череде следующих за мной ярких фар. Затевать на дороге гонку — «Нива» не та машина, на которой комфортно играть в шашечки на зимней дороге. Я понял, что сделать ничего не могу, поэтому сосредоточился на дороге.

За три часа, что мы мчались к Городу, Руслан, озверев от скуки на заднем сидении, начал что-то нашептывать на ухо сидящей рядом со мной девушке, да так горячо, что сердце снежной принцессы растаяло, во всяком случае последний час она в основном хихикала на его приглушенные реплики. Жила девушка в старом двухэтажном доме на улице Гетмана, но дом выглядел как цветной пряник, очевидно, в нем недавно сделали капитальный ремонт. Когда я высадил Инну, собираясь проводить ее до дверей квартиры, на плечо мне опустилась тяжелая ладонь. Руслан вывернулся с заднего сидения, и догнав Инну, подхватил ее под локоток.

Перед тем как парочка скрылась в подъезде, мой приятель одновременно, махал мне рукой и, самым медовым голосом, обещал девушке рассказать чудесную историю о пальце, который пришлось везти в Томск.

Не знаю, насколько Инна готова обсуждать с Русланом проблемы восстановления папиллярных узоров на тронутом гнилостными изменениями пальце, но я искренне пожелал ему удачи.

Утром на разводе Руслан отсутствовал. Мне пришлось врать руководству, что мы очень поздно приехали в город. Начальник УРа мне не поверил, начал вести себя неконструктивно, топорща усы, посверкивая черными глазами и требуя представить под его очи Руслана немедленно.

Пришлось обещать предпринять шаги по розыску опера по безвестникам и доставлению его в отдел.

Пробегающий по коридору с кипой бумаг, дежурный по РОВД успел ехидно сообщить мне, что вчера пару раз звонили с городской свалки и передавали мне привет.

Свалка — это важно, гораздо важнее, чем разыскивать погрязшего в личной жизни Русика, в конце концов, он сам найдется, не маленький мальчик.

Руслан, действительно, нашелся сам. Когда я подходил к своему подвалу, снизу доносилась трель разрывающегося телефона. По закону подлости, телефон заткнулся в тот момент, когда я распахнул дверь кабинета. Перезвонили мне через пять минут.

— Паша! Паша, это ты?

— Ты что не на работе, Руслан? Тебя шеф обыскался, давай быстрее приходи!

— Паша, ты приезжай к Инне, у нее шестая квартира. — голос приятеля доносился, как из бочки, после чего разговор оборвался.

Сука! Как не вовремя. Я очень надеюсь, что у Русика с его сексуальным загулом, найдется достойная причина тому, что я должен бросить все дела и ехать, через половину Города, на квартиру к малознакомой мне Инне. В голове нарисовалась картинка, как Руслан, с дурацкой пьяной улыбкой на небритом лице, открывает мне дверь, протягивая стакан чего-то горячительного, а на нем виснет Инна, в чем-то легком и сексуальном, а вызвали они меня, так как, к Инне пришла подружка и ей скучно.

Подружки не было. Лицо Руслана, открывшего входную дверь, украшала огромная, набухшая кровью, гематома. При взгляде на сине-красную опухоль, создавалось ощущение, что Русика в голову лягнула лошадь, на копыте которой присутствовала огромная металлическая подкова — кожа на скуле Руслана лопнула, а сам он с трудом висел на ручке входной двери, хлопая глазами, в черном обрамлении, как у забавного медвежонка панды. Поняв, что скучающей подружки для меня здесь не будет, я подхватил товарища под руку и потащил его вглубь квартиры, откуда доносились жалобные всхлипывания.

Из рассказа Инны, подтверждаемого мычанием Руслана, картина недоброго утра выяснилась следующая. Инна имела родного папу, что пребывал в немалой должности в тыловых службах, выводимой из объединившейся Германии, Группы советских войск. Оный папа занимался вывозом армейского имущества, часть которого шла и в Сибирский военный округ. И если у папы пока шло все хорошо, то Инна пребывала в глубокой растерянности о своем будущем, так как после окончания художественно-графического факультета пединститута, она, не желая идти в школу, подрабатывала преподавателем в издающем последние вздохи доме детского творчества, занимаясь этим от силы пару часов в день, три раза в неделю.