И прибыл он не один.

Я допускала возможность, что Эдвард, почуяв неладное, отправится за помощью к старшему брату, но были сомнения. А уж то, что они так быстро смогут нас обнаружить, я вовсе не брала в расчет.

Ночь. Глухой лес варрх знает где, и хижина эта заброшенная.

За Джаредом внутрь врываются Эдвард, двое охранников, что я наняла для охраны Фелисии, те самые, что не уследили за беглянкой, и… Лавиния Ромфилд в компании своих телохранителей, которые с ней тоже за мои деньги.

Яркая вспышка озаряет пространство. Я жмурюсь.

– Не зря я сегодня взяла магакамеру! – восклицает корреспондентка.

Не хочу даже знать, как она оказалась тут. На самом деле хочу, но спрашивать не буду. Потом у Эда узнаю. Вот уж неожиданность! На переживания о том, как я вышла на снимке, сил уже нет.

Для небольшой охотничьей хижины столько народа уже толпа.

– Юнис! Ты цела?

– А вы не видите, Джаред? Цела и невредима! Чего не скажешь об остальных!

Оглядываю хижину и пострадавших, представляю, что они могли подумать, ворвавшись внутрь в такой момент.

– Юнис, ты кричала? – заботливо спрашивает Эдвард, оглядывая с ног до головы на предметы повреждений. – Мы слышали женский крик.

– Э, нет. Вон тот, - показываю пальцем на валяющегося на полу мужчину. – Закричал, когда я пнула его в пах…

Голос мой становится тише, необдуманные слова срываются с губ. Лавиния довольно улыбается и наклоняет голову. Замечаю в руках журналистки блокнот и ручку, уже строчит. Ох, статьи не избежать. Да еще и снимок…подумаю об этом завтра. Или никогда…

Опускаю руку с кочергой, неловко прислоняю временное оружие к стене. Отчего-то появляется неудобное чувство внутри. Хотя причины нелогичны: целая спасательная группа явилась вызволять из беды, а опасность как таковая уже миновала, да не просто так, а моими усилиями.

– Фелисия…

– В порядке! Она в порядке, - перебивает меня Джаред, посылая открывшему глаза Нейту предупреждающий взгляд, тот замирает на месте.

– Ваша светлость, вы успели наделать шуму, - приговаривает Лавиния как заправская сплетница, коей, по сути, и является, когда заканчивает карябать ручкой в блокноте.

– Стража… - говорю я, вспоминая о служителях порядка, только чтобы меня снова перебили, в этот раз газетчица.

– Уже здесь. Только им понадобится время, чтобы добраться сюда. Ваш второй господин Эккарт бежал со всех ног…

– И он немало удивлен тем, что вы, в туфлях и длинной юбке поспели за ним, - заканчивает Джаред, скрестив руки на груди.

Но его стойка и выступающие под обтягивающей туникой бицепсы Лавинию не пугают. Она не успевает открыть рот, чтобы съязвить, потому что внутрь врывается очередной гость.

– Что здесь творится? Ох, леди Юнис, вы в порядке?

Через проем качающейся на одной петле двери проходит Бэриот Дортвуд, старый знакомый следователь управления. Частенько я вижу блюстителей правопорядка, однако. Особенно этого.

– Она - госпожа Эккарт! Соблюдайте этикет! – одергивает его Джаред. Он и без этого был весь на нервах.

Бэрит меряет его взглядом. Потом политкорректно улыбается:

– Верно. Как вы, Юнис?

Джаред и этому обращению не рад, лица его не вижу, но чувствую исходящую враждебность по отношению к следователю.

– В порядке, благодарю, - лепечу я из-за плеча загородившего меня Эдварда.

– Пакуем этих ребят! Ох ты, здесь банда Шрамного, сколько они были в розыске, месяцев пять?! – кричит назад Дортвуд, следом за ним вваливаются еще люди в синих мундирах с серебряными эполетами. Столичные стражи.

Лавиния начинает активно щелкать камерой.

– Протокол, показания и прочее завтра, сегодня женщины моей семьи изрядно натерпелись, Бэриот, - Джаред берет меня за руку и не дожидаясь дозволения, ведет наружу.

Эд прилепляется ко мне с другого бока. Мне показалось, или слова Джареда про семью прозвучали с особым подтекстом?

– Конечно-конечно, жди в гости с утра! Эй, здесь не место для прессы!

– Дортвуд, это лес, не частная территория, согласно закону…

Меня выводят на улицу оба брата.

Голос журналистки становится почти неразличим. Эдвард снимает пиджак и накидывает на мои плечи. Я и не заметила, что дрожу. Осенние ночи довольно прохладные. А может, это все нервные последствия вечера.