На пары Аня проспала. Возмутившись про себя, что её даже будить не стали! Отца не было, наверное, уже уехал по делам, а мать и бабушка занимались подготовкой гостевого домика к ремонту. Вернее, они руководили небольшой бригадой работников. Тамерлан обнаружился на кухне.

— Привет, пропащая. Проветрилась вчера?

— Голова болит, вы почему меня не разбудили? Я на пары опоздала. Придется ехать к третьей. Яковлевна меня прибьёт.

— Не прибьёт. Папины деньги содержат её и весь остальной состав деканата.

Аня закатила глаза и подхватила блинчик двумя пальцами.

— Спрашивать, откуда ты знаешь, смысла нет, да? — повернулась к нему. Тамерлан, сложив руки на груди весело помотал головой.

— Мама что-нибудь сказала?

— Ага, что если тебя ещё раз привезёт Демид… дальше сама додумай.

— Чёрт. Ладно, я побежала, Ринка там одна без меня отдувается. До вечера. Маме передай, что я её люблю.

Костя, семейный водитель, завидев Анну, сразу открыл дверцу автомобиля.

— Куда едем?

— В универ! Хоть бы ты тут поклацал клаксонами, почему меня никто не разбудил?

— Буду иметь ввиду. — улыбнулся в зеркало.

Рину нашла на нашем месте у широкого окна, выходящим на стадион.

— Привет. — она задрав ногу, сидела на подоконнике. — Выспалась? — озорные огоньки её глаз просканировали подружку.

— Ага. Слушай, Рин, ты вчера как добралась? Я оставила тебя.

— Ну ещё бы, разве против Демида устоишь. — на широко улыбнулась. — А вот друг его козлище.

— Да? Что он сделал?

— Облапал меня, получил по морде, потом наехал, что возится со мной, как нянька, будто я его просила. Пришлось подключать тяжёлую артиллерию. В итоге я добралась домой на своей тачке.

— Ахах, ему понравилось? Представляю его глаза в этот момент, когда его облепляют фанатки Демида.

— Да не говори. Я всего-то шепнула одной, что на нём футболка Демида, и он отдаст её той, что снимет её с него.

— А ты как добралась? — спросила Рина — Уехала с Демидом, я видела. Его девка там конкретно бесилась. Видела бы ты её!

— Зря бесилась. Такого мудака ещё поискать!

— Ань? — Рина выгнула бровь. — Ты мне ничего не хочешь рассказать? С каких пор вдруг предмет твоего обожания стал мудаком?

— Со вчерашних. Представь, — Аня шепнула ей вполголоса. — вытащил своего дружка и сказал, что ждёт от меня минета.

— Что-о? Он что совсем очешуел? — Рина соскочила с подоконника. — Обалдеть! Вот же!

— Вот всё то же самое я о нем и думаю.

— А ты что? Ты не договорила.

— Что я? Неужели ты думаешь, что я… буэээ… — изобразила, будто её тошнит. — Нет, конечно, свалила из его тачки и ушла. Вернее убежала, как трусиха.

— Ну не думаю, что он также решил. Просто напугал себя своей напористостью.

— Не говори больше ничего. Я теперь не знаю как развидеть всё это, а ты заставляешь меня вспоминать.

На последней паре, мы больше переписывались с Риной, чем слушали лекцию по философии.

После пар я выходила одна, Рина задержалась у своего обожаемого куратора. Проходу не даёт бедному мужику. Он, конечно, красив, молод и многие девчонки с курса по нему таяли и вздыхали, да только он, вроде как, женат. И вообще не в моём вкусе. Мне нравятся такие как Демид. Не такие… а именно он. Ехидно заметил внутренний голос.

Мне сегодня в планах пораньше убежать в одно место, о которых никто не знает. Рине не говорила, иначе она меня отговорит. Не любит она это дело. Распахивая дверь тату-салона вхожу в полутёмное атмосферное местечко. Этот салон самый лучший в городе. Я записалась еще два месяца назад, тщательно подобрала рисунок, который хочу набить. В каком бы свете я не представляла Демида после нашей последней встречи, я о нём так или иначе думала. Может мне нужно быть смелее? Отбросить все свои страхи? Мне восемнадцать, ему тридцать. Между нами такая пропасть. Я не опытна в любовных делах, даже не целовалась ни разу. Вернее, раз был с Демидом. После которого он меня гоняет от себя. Не понравилось? А мне очень.

Пора мне становиться взрослей, я должна ему предложить то, от чего он не сможет отказаться! Должен же он понять, что я лучшее, кого он может встретить в своей жизни. Уверена, у него богатый опыт общения с девушками. Некоторые так и писали на своих страницах, что в любви он бог. Глупые курицы! Кто такое выносит на всеобщее обозрение?

— К кому? — поинтересовался парень, играющий кастетом одной рукой, второй он держал сигарету и медленно выпускал колечки сигаретного дыма в воздух.

— Змей у себя?