— Вы что себе позволяете?

— Это ты что себе позволяешь? Не лезь сюда! Этот никчемыш принадлежит мне!

Никчемыш? Ну все… вот теперь я за себя не отвечаю.

— Да как вы смеете с ним так обращаться! Кто вы такая?

Парень неверующе уставился на меня. А я только улыбнулась ему и притянула к себе.

— Я не обязана тебе ничего объяснять! Верни его, мы возвращаемся!

Я не обратила на неё внимание, а полностью сосредоточилась на парнишке.

— Это женщина из приюта?

Он кивнул.

— Она тебя обижает?

Он высоко поднял подбородок и с влажными глазами заявил.

— Мне все равно, что они говорят и делают мне. Они трогают Клио. Мы хотим убежать. Я просто решил найти нам место, а потом бы за ней вернулся.

— Ты что такое говоришь, щенок! — полная и неприятная женщина потянула руку к парню, а я перехватила ее за запястье и начала впитывать в себя ее магию, крохи магии если точнее. Потому ей сразу стало плохо, она побледнела, а я откинула ее руку.

— Не смей даже прикасаться к нему. — Прорычала я сквозь зубы.

— Значит у вас появились официальные имена? — вновь переключилась на мальчишку.

— Да, теперь я Клетес, а моя сестренка — Клио.

— Я рада. — Улыбнулась, но через секунду стала серьезной, — вас бьют в этом приюте?

Клетес грустно кивнул и шепотом произнёс:

— И не только…

Я думала, что уже была зла. О, нет! Вот сейчас я просто в ярости!

— Я заберу вас и больше не дам в обиду. — Надо было сразу так и сделать. Но как я бы это сделала, если не знаю что будет со мной на следующий день, как можно брать на себя такую ответственность? Но теперь наплевать, заберу и они будут жить со мной!

— Да кто ты такая! — женщина начала приходить в себя.

— Я не отдам вам этих детей!

— Это не тебе решать!

— Я думаю, что это мне решать!

Я медленно обернулась на мужской голос холодный и властный. И надо бы наверное испугаться, ведь я как последняя трусиха сбежала от него, но в душе вопреки всему начало разливаться тепло, как же я за ним скучала!

— Господин Эстебан…

— Не стоит. Вы больше никогда не будите работать с детьми и приют подвергнется немедленной проверке. Этот парень со своей сестрой, с этой секунды, больше у вас не числятся. А вас ждёт тюрьма, потому что я слышал достаточно.

— Господин, помилуйте! — она кинулась к его ногам. — У меня семья!

— О них позаботятся. А вам надо было раньше об этом думать. Я своих решений не меняю! — сурово, жестко, справедливо.

Женщина разрыдалась, а за ней уже шли стражники.

— Иди забирай сестренку, мы ждём вас здесь. Там уже будет стража, вас отпустят без вопросов.

— Спасибо, господин! — парень низко поклонился и тут же убежал прочь.

— Ну привет, Мия. — Он улыбнулся, но вот как-то вообще не добро.

— Соло… Меня зовут Соломея. Привет… — Уставилась в пол. Первый раз в жизни мне стыдно. И стыдно не из-за того что попалась, а из-за того что врала.

— А вот это уже интересней. Ты же понимаешь, что нам нужно поговорить?

Я кивнула.

— И ты понимаешь, что теперь я не собираюсь тебя отпускать, пока мы все не выясним.

Ещё один кивок.

— Вот и славно! Значит у тебя есть разговорный артефакт, так? И достаточно сильный судя по всему? — он рассматривал мою сережку.

А я кивнула снова.

— Носи его всегда, если снимешь и его, я по-настоящему разозлюсь.

— Простите меня. Я испугалась.

— И только? — что только? Ему мало того что я испугалась или что?

— Нет, простите за мое враньё.

— Уже лучше, — а на губах маленький намёк на улыбку.

Потом он дотронулся до разговорного артефакта на шее и начал ругаться, судя по всему. Потому что я видела его гневное, а подсознание ещё и добавляло «очаровательное» лицо, но совершенно не слышала разговора, полезное однако свойства у его артефакта.

Ко мне уже прибежали близнецы, Клио тут же бросилась ко мне в объятия, и я крепко сжала ее. Рейв продолжал разговор, но увиденная картина немного смягчила его взгляд. Спустя еще пару минут он прервал разговор.

— Так. Что у нас получается. Ты не захочешь сейчас отпускать детей, я правильно понимаю?

— Именно так, господин. — Он чуть не скривился когда я его так назвала, но всё-таки кивнул в ответ.

— А я не намерен отпускать тебя, до тех пор пока мы основательно не поговорим. А значит ты будешь везде ходить со мной, до тех пор пока не освобожусь.