— Что-то еще?

Вопрос был излишним. Минуту назад от женщины исходил лишь легкий аромат потертой кожи, оружейного масла, и недорогих духов. Но сейчас мое животное обоняние явственно уловило запах намокшего белья и плотского желания. Похоже и с личной жизнью у Эстер дела были плохи. Сейчас я был в ее власти. До корабля оставалось еще два часа, грузчики разошлись по трактирам. Когда еще представится такой шанс? Гордость гордостью, но Эстер, увидев возможность, твердо решила взять свое.

Когда мы вернулись на склад, лица моих соратничков погрустнели. За спиной звонкая сталь покинула ножны и острое лезвие прижалось к моей шее. Из за ящиков и тюков показались вооруженные арбалетами стражники, державшие демониц на прицеле. Эва презрительно фыркнула, не в силах что-либо сделать. Два десятка солдат, облаченных в тяжелую броню, перекрыли собой все пути к отступлению.

— Ты же сказала, что они не имеют права сюда входить…

— Не имеют, — подтвердила из за спины Эстер. — Если нет специального разрешения. Ты такой наивный.

Вперед вышла уже знакомая фигура в сияющих чистотой доспехах. Инара взглянула на меня с ехидной ухмылочкой, разом стиравшей с ее лица прежнее очарование.

— Что за бумаги? — вопрос был обращен к демоница, что держала свой клинок у моей шеи.

— Не отдавай… — едва слышно сказал я.

— Молчать! — приказала Инара. — Дай мне!

Получив пакет, рыцарь без колебаний вскрыла королевскую печать и развернула пакет.

— Поздравляю, сержант Эстер! — она одобрительно кивнула. — Вас только что перевели в администрацию порта на должность ревизора. И печать, и роспись… похоже подлинные.

Прочтя приказ о назначении, Инара тотчас разорвала его на мелкие кусочки и отдала стражнику.

— Сожгите немедля.

— Кажется за такое предусмотрена смертная казнь? — спросил я у Венге.

— Она подписала себе приговор едва сломала печать. Либо она отчаянно смелая, либо отбитая дура, — рассудила Венге.

— Вы бы хоть документы наши проверили… — усмехнулась Иола.

— Я знаю кто вы. Мне доложили, — холодно ответила Инара. — Но мне плевать. Я подчиняюсь лишь лиге Антуса. А Лига Антуса не подчиняется никому. — Tempus ignari! *

Едва поняв, что она сказала, я потерял сознание. Очнулся уже камере с махоньким окошечком под потолком. Вернее, в кладке просто не хватало одного кирпича. За толстой кованной решеткой сидели Иола и Эва. Венге и Натали сидели напротив, в такой же клетке.

— Что это было? — спросил я, присаживаясь на подгнившие нары.

— Заклинание временного паралича, — подумав, ответила Натали. — Некоторые рыцари владеют таким навыком. Но я не думала, что Инара из их числа.

— Латынь, значит… — усмехнулся я, узнав знакомые слова. Еще до войны, когда Варя только поступала в медицинский, мы вместе корпели над словарем, изучая научные термины. Помнится, мы зашли так далеко, что пару недель, или даже месяцев изъяснялись дома только на латыни.

— Что за латынь такая? — спросила Эва.

— Язык древних. На нем построены все заклинания.

— Ты знаешь его? — удивилась Венге.

— Более или менее. Изучал когда-то давно. В моем прежнем мире его используют лекари и ученые.

— Матушка тоже знает этот язык… — припомнила Венге.

— Твоя матушка очень искусный лекарь. Лучший из многих.

— Вот бы не подумала… — Подала голос Иола. — Кровавая королева, и лекарь?

— А при чем тут кровавая королева? — не поняла Натали.

— Вы плохо слушали, — улыбнулась Венге беззлобно и протянула ей руку. — Принцесса Венге. Я дочь Лорены.

— Кажется припоминаю… — смутилась Натали. — Простите, ваше высочество, мне не каждый день возвращают молодость. Я отвлеклась.

— Я слышала о вас, — улыбнулась принцесса. — Для воина с такой репутацией вы довольно красивы.

Натали, промолчав, опустила глаза. Ведь слышать она могла о ней только в одном качестве. В качестве врага. В те времена война между людьми и демонами была в самом разгаре.

— Что было — то было, — вздохнула Венге… — Не берите в голову.

— Долго мы тут? — спросил я, прикидывая который сейчас час.

— Часов пять — шесть. Не больше. Инара сказала, что его светлость верховный архивариус лично посетит нас. Но не уточнила в какой из дней. Не думала, что она такая крыса, — Натали поморщилась.