Шрифт:
— Обет, таверна в Арне… — Рин Сан глянула на нее криво. — Только один святой рыцарь подходит под описание. Но ей лет шестьдесят, наверное!
— 48, если быть точнее. Быстро же меня забыли… Просто кое кто вернул мне молодость, да, Торвик?
Рин резко отодвинув стул Встала перед Натали на колено.
— Простите мою дерзость, благородный рыцарь! Вас помнят и почитают далеко за пределами Арна. Генералы ее величества до сих пор считают Вас реальной угрозой. Даже я знаю о Ваших подвигах и заслугах и считаю предательство союзников мерзким.
— Правда? — удивилась Натали.
— У нас каждый рыцарь под надзором, на случай войны. Приказ ее величества!
— Да ты кушай, кушай… — улыбнулась Натали. — Я давно ушла со службы. Готовка приносит мне больше радости. С армией его величества я больше не желаю иметь ничего общего. Все, что мой род получил от него, не покрыло и малой части расходов. Одни обещания…
— Могу я спросить?
— О чем?
— Почему такой человек, как вы, служит эмиссару демонов?! Ведь мы враги!
— Все это в прошлом, Рин. Я не хочу больше быть игрушкой в руках королей. Наивная блажь давно себя изжила. А Торвик… даже не знаю, что и сказать. Есть в нем какой-то стержень, что ли.
— Да, стержень у него что надо! — подтвердила Иола. — Как есть говорю.
— Да ну что ты… — скривилась Эстер. — Такой момент испортила. Нет, стержень у него зачетный, не спорю. Но можно было и промолчать!
— Даже не думайте! — Венге вскочила на ноги. — Торвик задолжал мне по договору. Сегодня он мой!
— Вот видишь Рин… — я схватился за голову. — Твоему целомудрию ничего не угрожает.
— А моему? — тихо, над самым ухом спросила Натали.
Я хотел что-то ответить, но Натали быстро отвлеклась и ушла на кухню.
— Мне точно не показалось? — спросил я у Рин.
Она покачала головой и кинула взгляд ей вслед.
— Подумать только, святой рыцарь кормит меня ужином… Это вообще нормально?
— О, ты еще не пробовала ее пирог из арарийских яблок и сыра «маг-дук». Ум отъешь…
— Сир Торвик, у меня сейчас голова лопнет. Можно я пойду спать?
— Иди. Ты главное не чуди. Если что беспокоит сразу спрашивай.
— Слушаюсь! — она поклонилась и вышла из за стола.
Веселье продолжалось до поздней ночи. Венге вцепилась в меня мертвой хваткой и не отпускала до самого дома. Долги пришлось отрабатывать сполна. Но труда в том не было, ибо запах похоти, исходивший от нее, отогнал все уныние, породив животный интерес. Странно, но только с ней я давал волю семени. А она, как истинный суккуб, стремилась ее поглотить. После ночи, проведенной с Венге, градус возбуждения падал до ноля, и я мог пару дней рассчитывать на светлую голову. А завтра она была нужна.
Глава 15. Я есть порядок!
— Торвик, какого хрена ты нас со брал? — зевнула Иола. — Да еще после обеда.
— И правда, — поддержала Эва. — Чего мы тут не видали? Храм он и есть храм. Они все одинаковые.
— Приклоните колено! — потребовал я, сделав это первым.
— Ну ладно… Только зачем?
Интригу я навел. Осталось дождаться пока все опустятся на пол.
— Орсис, явись!
Откуда-то сверху на алтарь опустился столб мягкого света в луче которого мерцала золотистая пыльца. Яркая точка, зависнув в пространстве вспыхнула, обретя очертания младой девы, увенчанной нимбом и золотой короной. Ее изящные ножки в драгоценных сандалиях едва ли касались пола.
— Мать моя… — вырвалось у Натали. — Кто это?
— Имя мне Орсис, — уже знакомым приятным голосом представилась дева. — Я есть богиня справедливости, плодородия и плотской любви.
— Чего? Какой любви?! — Венге уставилась на меня ошалело. — Ты совсем охренел, Торвик?!
— Орсис… достаточно первых двух эпитетов, — поправил я. — Про плотскую любовь не нужно. Не все поймут.
— Ты решил создать Бога? — Эстер выглядела испуганно.
— Уже создал. Как и первую заповедь.
— Но зачем?
— Рин Сан… вернее ее перерождение, натолкнуло меня на здравую мысль. Теперь убийств станет меньше. Я заставлю людей… всех разумных существ договариваться.
— Но как?! — Рин Сан силилась понять, не сказала ли она чего опрометчивого вчера.
— Отныне и навеки невинно убиенные будут обласканы даром Богини, — провозгласила Орсис. — И дар этот — вторая жизнь. Перерожденные в ином облике невинные возымеют выбор: стать ли на путь мести, или начать свой путь заново. Любая мольба о справедливом суде будет услышана.