Но все еще Хорин Тайтэн.

Что-то во взгляде… Проскальзывало.

Они, кажется, о чем-то говорили с Широ, но прервались, когда зашел он. И уставились на него оба.

Ямато с трудом оторвал взгляд от осколка в виске с побелевшим рубцом вокруг. Сглотнул.

— Ты что-то хотел? — Широ склонила голову набок.

— Я…

Чего он хотел? Ему нечего было сказать.

Он не должен был сюда приходить.

Заметив его ступор, Широ резко выпрямилась, будто смекнула. Бросила что-то шепотом на прощание Сутоку, потом быстрым шагом направилась к выходу; лишь около него замерла, встав вровень с Ямато, и легкомысленно бросила:

— Ладно, девочки, поболтайте от души. А у меня еще столько дел.

Всунула ему в руку ключ и выскочила за порог.

И вот так Ямато остался наедине с Сутоку.

Тот смотрел на него выжидающе — наверняка понимал, что Ямато пришел сюда не просто так посмотреть. Но что сказать? Что сделать? Броситься избивать за то, что тот сделал с Цубаки? Но Ямато знал, насколько это глупо. Те претензии были бессмысленны для новой личности перед ним. Сутоку никогда не совершал зла, которое сделал Тайтэн. Как Харада когда-то давно обвинила его в грехах Такигавы, хотя он ничего не помнил. Он не собирался так поступать.

Некоторое время висела тишина.

Прервал ее голос Сутоку — намного более хриплый, слабый, но все такой же невероятно знакомый:

— Что, у тебя я тоже что-то забрал?

Скорее всего ему все уже высказали. Про убитых дочерей, про пленение, про все грехи, совершенные в прошлой жизни. Ямато знал, как странно, когда тебе предъявляют подобное, а ты не помнишь. Не можешь поверить, что ты вообще совершил нечто подобное. Но Сутоку был невероятно спокоен для того, кто примерно представлял, что его ждет. Смирился?

Примерно как и Ямато, когда в него целился Окамура.

Иногда так проще. Пусть это и путь слабака.

Опустив голову, он покачал головой. Провел ладонью по лицу, чувствуя под пальцами текстуру шрамов, старых и новых.

— Нет. Это я у тебя все забрал.

Некоторое время они молчали.

— Кто ты?

— Шиноби. Убивший твою жену, твоего сына. Дочь.

Убивший тебя.

— Я тебя совсем не помню.

— Может и к лучшему. Не помнить легко, — Ямато криво улыбнулся. — Я сам таким был. Если бы не вспоминал — был бы счастливей.

— Воспоминания — это важно. Без них ты как пустая оболочка.

— Без них намного проще.

— Но прошлое все равно тебя достанет. Как бы ты не старался. Взгляни на меня.

— Я знаю.

Я знаю…

— Зачем ты пришел сюда?

Я…

— Я не знаю.

— Все, кто приходил сюда, делал это с какой-то целью. Лишь ты один не знаешь. Тот, кто сломал тот стержень, державший личность «Хорин Тайтэна». Интересно.

— Иногда я делаю вещи просто потому, что мне хочется.

— Так чего же ты хочешь?

— Не знаю. Может, хотел посмотреть на тебя. Взглянуть в глаза. Увидеть… что-то.

— Увидел?

Нет. Ничего я там не увидел. Только пустоту.

— То, что и ожидал. Свое отражение.

Сумэраги Камуямато, впервые взглянувший в зеркало, увидел то же самое — абсолютное ничего. Если бы не Юкико, он бы так и бегал в потемках, гадая, кем же он был. Но и она соврала. И, как Юкико решила скрыть истину и спасти проклятую душу, так решила поступить и Широ. Как не крути… Широ была хорошим человеком.

«Я предпочитаю хороших людей, а не хорошую ложь».

Повисло молчание.

— Не жди от меня извинений. Искренних, во всяком случае.

— Я и не ждал. Тяжело извиняться за то, о чем не помнишь. Вот это я хорошо помню!

Оба криво улыбнулись.

— Широ давно тебя знает, да?

— Случайно встретились. Жаль, что так вышло.

— О чем ты?

— О знакомстве. Она добрая девочка, знавшая секрет за моей спиной, но все равно сжалившаяся. А теперь ей приходится выбирать между собственной жаждой продолжить эти нелепые отношения и долгом. Потому что я ее враг. Дети не должны стоять перед таким выбором. Такие, как она… Должны думать только о том, как поскорее слинять с уроков в школе.

Когда-то Ямато думал, что не убей он Хорин Аи и остальных, то Тайтэн остался бы нормальным человеком. «Нормальным» для Эдо. И перед ним сидело доказательство его предположения: несмотря на признание, он не услышал ничего озлобленного в ответ, не увидел капли ярости во взгляде.

Лишь пустоту.

Глаза мертвеца.

Ямато уничтожил этого человека, оставил лишь самое плохое. Понятно, почему «Хорин» разваливалась на глазах. Пытаясь сохранить наследие жены, он все больше и больше погружался в дебри сумасшествия, пока, наконец, итогом этого не стало рождение ребенка, жертвенного агнца для «Химико». В забвении он явно нашел свое счастье, но прошлое, как известно Ямато, имело ужасающую привычку — возвращаться в самый ненужный момент.