Шрифт:
— Угомонись, ты чего такая кровожадная сегодня? Месячные что-ли? Поговорим сначала. Бандит, бандиту рознь. — потрепал спутницу по плечу рыцарь и кивнул в сторону дома.
— А по мне такие же ублюдки как и этот “барон” со свитой. Когда-то я думала что Свежеватели конченные уроды, а ты сказал что это не так. Ну… Прав ты был. — нахмурившись пробормотала себе под нос Лана и отправилась следом за Айром в тепло. После того что ей рассказал Чарли и бедных, замученных девушек, она дала свободу сердцу. И сейчас не знала как его унять.
Усталые и замерзшие разбойники хмуро шептались за спиной у своего атамана, шагая по колено в снегу. Стрелки которые должны были выцелить возницу на санях, вместо него попали в круп резвой кобылы и та понесла, в итоге разбив ценный груз вина о ствол дерева. Спасти удалось немного, сейчас все мысли мужиков были о теплом укрытии, где можно будет откупорить баронские бочонки с пойлом. А вожак продолжал их гнать вслед за бежавшими купцами, хотя ясно было что с них много не взять. Вот бандиты и тихо роптали.
Идущий впереди отряда широкоплечий и седой как лунь разбойник, с блеклыми голубыми глазами прекрасно знал о чем говорят люди у него за спиной. Мужичье просто не знало что самый ценный куш торгаши утащили с собой. И он был позарез нужен Седому. Репутация для разбойника — непозволительная роскошь. Но у атмана она была и он не хотел ее потерять. К тому же баба-торговка всего с двумя охранниками вряд-ли представляла угрозу для его ватаги, а жители местной деревушки были слишком малочисленны чтобы ему помешать.
Когда из за деревьев показалось погруженное в ночной сон поселение, Седой оглянулся за спину, на бредущего позади него молодого парня с повязкой на глазах. Он держался за веревку привязанную к поясу атамана и мелко дрожал, его изъеденный молью полушубок был множество раз залатан и неважно защищал от царившего вокруг мороза. Дважды потянув за веревку, Седой вскинул руку, приказывая всем остановится. Не нравилось ему это дело, хотя и куш обещался немалый. Стоило подстраховаться.
— Кидай кости, скажи что видишь, Куд, — сиплым, надтрестнутым голосом он приказал пареньку, который спешно полез в привязанную к поясу, небольшую сумку.
Высыпав на длинную, тонкую, длань куриные, расписанные рунами кости, ворожей поднес их к лицу и что-то быстро и очень тихо зашептал, а затем взмахнул рукой и бросил их на сугроб. Падающие костяшки подхватил поток ветра и засвистел узкими прорезями. Когда звуки стихли, а кости упали на белую кромку снега, парень быстро нагнулся и несмотря на слепоту быстро их собрав, убрал в свой мешок.
— Ну что там? — бросив взгляд на нетерпеливо притоптывающих бандитов, спросил у парня Седой.
— Трактир, торговцы там. И еще двое. Парень и девка. А еще Смерть. Опять она Седой. Давай уйдем? Я уже дважды ее видел на нашем пути. — забормотал ворожей, сжимая и разжимая посиневшие, длинные, тонкие пальцы.
— Ты так и не сказал, чья это смерть? Наша или их? — нахмурившись переспросил главарь ватаги.
— Ничья, она своя собственная. В прошлый раз она промелькнула, а сейчас затаилась и ждет. А кого заберет мне не ведомо. Человека узреть я могу, но не это… — запричитал ворожей, кривя лицо. Из под повязки по бледному лицу побежали слезы. Седой нахмурился, его сын весь пошел в жену, такая же размазня. Бросить бы его здесь в лесу… Но тот был его единственным ребенком оставшимся в живых.
В прошлый раз он затрясся и едва не обделался, когда мимо их засады промчались на лыжах двое путников, пару часов назад. Наверное как раз те парень и девка, что сейчас с торгашами в трактире. На благородных они были не похожи, даже их засаду не засекли. Да и не слышал матерый разбойник чтобы эти кровопийцы передвигались на своих двоих, по-простецки и без охраны. Атаман поднял руку, готовясь скомандовать продолжать путь, а потом нахмурился и переспросил у сына:
— Ты сказал что там пятеро всего человек. А трактирщик с прислугой? Никого больше нет?
— Нет… никого. Никого больше нет. Смерть уже всех забрала. Она пирует, смеется и скалится. Ей весело жить, когда все вокруг умирают. — покачиваясь словно в трансе, заголосил замогильным голосом парень, заставив Седого заскрипеть зубами, а потом одним быстрым движением вмазать крепкую пощечину сыну, приводя того в чувство. На него порой накатывало такое. Нужно было что-то решать.
— Хрен-ли встали, жопы морозим, а голова? — раздался резкий голос позади. Атаман сразу узнал говорившего, это был Лерк, молодой и дерзкий приблуда с северных окраин. Слишком наглый чтобы уважать чужие авторитеты, он был пока нужен банде, так как был первоклассным бойцом.
— Заткнулся. Когда решу, тогда пойдем. — голосом даже более холодным чем северный ветер произнес атаман.
Две бабы и три мужика, против его пятнадцати парней, семь из которых вместе с ним служили на южных рубежах когда-то. Да и деньги на кону стояли не маленькие, плюс еще это проклятое обещание. Кивнув своим мыслям, Седой взмахнув рукой вперед, скомандовал:
— Двинули! Брюхо, Жар, Лода, Семен и Кочерга, зайдете со двора, чтоб не убегли. Остальные со мной! Вперед не ломиться, позади не стелиться, в середке не крутиться! Торгашей сразу не валить, погутарим слегонца.