— Ты уверен что у нее есть хвост? Я что-то его не вижу. — скептически спросил Чар у товарища. Они уже заканчивали работу, Лана всем скомандовала отойти назад, а красноволосая колдунья с помощью магии заливала огромный холм снега водой, одновременно формируя очертания с помощью магии ветра.

— Она его в штанах прячет наверняка! Батька говорил что зрел хвост у нее! А еще крылья и рога, как у казы! А батька только правду глаголил, так что точно говорю! — чуточку взгрустнув от воспоминаний о погибшем отце, ответил ему Брамт и вновь заставил себя весело улыбнутся. Он пообещал себе не скорбеть, чтобы поддерживать маму и младшую сестренку, он должен был улыбаться.

Наконец, Ульма Кроу обдала созданную высокую горку магией холода, промораживая снег и делая его твердым как камень. А потом с удовольствием осмотрела творение их общих усилий и магии. Горка получилась на заглядение. Высотой до крыш окружающих ее хат, с длинным пологим спуском и широкой лестницей наверх. Было даже немного жалко что она простоит только эту зиму.

Наконец-то дождавшись этого момента, Лана ловко забралась на самый верх и с веселым визгом скатилась, под дружный смех всех собравшихся. Следом потянулись и остальные, конечно же в первую очередь любопытные дети. Брамт ухватил Чара за руку и потянул за собой, но тот набычился и вырвал руку:

— Не пойду. Отвали. — мрачно буркнул он.

— Испугался? Весело же будет, пойдем!

Сомнения в его храбрости от нового знакомого, непривычно разозлили мальчика. Он крепко сжал кулаки и скрипнув зубами ответил:

— Я? Испугался? Ты даже не представляешь какие я опасности уже пережил!

— Ты и с ледяных горок катался? Ну мужик! А там где я вырос таких не было! Погнали, покажешь как надо! — прошептал ему в ответ Брамт кивнув в сторону подъема по ледяным ступеням, по которым карабкались крестьянские дети.

Раскрасневшаяся на морозе Лана, отошла к Айру, который сидел на заваленке и крутил в пальцах свою любимую трубку. Раскуривать он ее не спешил, но мундштук из крепкого дерева зажатый в пальцах его всегда успокаивал. Кивнув на припорошенные снегом бревна неподалеку, он тихо спросил у жены:

— Это ты попросила сына Рыси подружится с нашим мелким приживалой?

— Перестань его так называть, почему ты так плохо к нему относишься? — нахмурившись спросила девушка усаживаясь неподалеку. Сереброволосая с удовольствием принялась наблюдать за весельем поселившимся у них в поселке.

— И правда, почему? Может потому что он пытался тебя убить? Ладно, не отвечай, я знаю что ты скажешь. Если честно, причина не в этом. Я просто боюсь что у тебя не получится его спасти. И меня злит то что ты будешь страдать.

— Он не такой как Синистер. Чарли не нравится убивать, просто это единственное чему его учили. И я не настолько самовлюбленная, чтобы считать что я могу его спасти. Я просто хочу дать ему выбор. — Лана указала в сторону черноволосого мальчика, который скатившись по горке, поднялся на ноги и упруго вновь зашагал к подъему. Его лицо было такой же застывшей ледяной маской, но в глазах начинали пробуждаться едва уловимые огоньки.

— Если дело выгорит, с меня бутылка вина и извинения за скепсис. Если у тебя не получится, то никаких слез. Договорились? — с грустной улыбкой спросил Айр у возлюбленной, на что та решительно кивнула.

— Я точно ни о чем жалеть не собираюсь. А сейчас пойдем, пора переходить к пункту два! Играть в снежки пока вьюга не вернулась!

До самого вечера, лишь с парой коротких перерывов на перекус они веселились на морозе. Чарли оказался невероятно упрямым и не мог смириться с поражением. После того как Лана научила его и Брамта лепить снежки и кидаться ими друг в друга, а младший сын Рыси умудрился попасть им Чарли в грудь, мелкий убийца объявил на него настоящую охоту, та что они сейчас носились друг за другом по всей деревне, забираясь на крыши и устраивая засады. За этой мелкой, бескровной войной было очень забавно наблюдать и Лана ухахатывалась на пару с Ульмой. В итоге горе-соперники доигрались до того что наставили друг другу фингалы под глазами, а вернувшись под вечер домой Чар, был необыкновенно горд собой, хотя весь и промок до нитки.

Первым делом его отправили в растопленную баню, а после Ульма обработала полученные в неравном бою раны маленького воина. Когда Лана перед сном зашла его проведать, он и не думал на нее нападать. Мальчишка лежал на кровати о чем-то крепко задумавшись. Услышав стук в двери, он перевел непривычно рассеянный взгляд на вошедшую среброволосую.

— Ты сказала что будешь меня учить. Если я буду стараться, то смогу стать таким сильным, чтобы меня никто и никогда не смог одолеть? — тихо спросил Чар у присевшей на край кровати женщины.

— Это невозможно. Каким бы ты не был сильным, если ты будешь один, то непременно проиграешь. Сила нужна чтобы ты мог защитить своих друзей, а они могли защитить тебя. Человеку нужен человек, Чар. Тебе, мне, всем.

— Тебе легко говорить. Тебя все любят. Брамт сказал что вы герои. Спасли их всех из какого-то подземелья. А я один. — безэмоционально произнес малыш потухшим голосом. Ему было непросто принять новые эмоции, что словно молодая трава пробивались сейчас сквозь могильный холод Ларийских заклятий.