Добро и зло
вернуться

Орлов Борис Александрович
Шрифт:

1995 г.

«Через чуждые людям реформы…»

Через чуждые людям реформыМы прошли, словно через войну,По утратам завысили нормы:Потеряли народ и страну.Если вырвется память на волю,Чтоб летать и назад, и вперед,Отзовутся фантомною больюИ Союз, и советский народ.

«Не целуй и на плече не висни…»

Не целуй и на плече не висни,Не вини меня и не винись.Не просил судьбу о легкой жизни —Знал, что не бывает легкой жизнь.Сожаленья? Но от них нет проку.Покаянья? Не для людных мест.Чем острее чувствую дорогу,Тем сильней на спину давит крест.Не стели мне лесть ковром под ногиИ не пой на полную луну.Тяжело идти… Но все дорогиВпереди сливаются в одну.

«На просеке звенят призывно косы…»

На просеке звенят призывно косы,А из-под ветки вылезает гриб.Июль. Но нет жары. Блуждают грозы.Плывет по лужам сладкий запах лип.Желтеет на тарелках дачных репа.В стаканах с водкой тают крошки льда.Птенцы уже не отрицают неба,Случайно выпадая из гнезда.

«И годы пролетают, словно дни…»

И годы пролетают, словно дни.И дни ползут, как годы, со двора.Что звания и должности?! Они —Не более чем вечная игра.Топлю камин. В крови утихла прыть.Все испытал – не вижу новых тем.Мне в юности хотелось кем-то быть,А вот теперь не хочется никем.

«Цыганские крымские зори…»

Цыганские крымские зори.Сияние скифских небес.Из амфор античное мореВзывает: «Проснись, Херсонес…»Развалины древнего храмаИ дикий кустарник вокруг.Разыграна временем драма:Не будет ни встреч, ни разлук.Ахейские песни забыты.Но слышу в молчанье колоннТаинственный зов Афродиты —Над нею не властен Харон.

НА ЛЕСНОМ ПЛЯЖЕ

На песке, словно мрамора белые глыбы,Неподвижны. Наш сон охраняют ужи.Это светлое море наплакали рыбы,Налетали высокое небо стрижи.Над водой – паруса. Жарких сосен иголкиОсыпаются вниз. Птичий свист – из кустов.Словно амфоры – наши тела. Мы осколкиДревних царств и приморских больших городов.Южный ветер крушит облака-монументы,Тени рушатся в море. Резвятся стрижи.Мы лежим. Мы врастаем в песок. Мы бессмертны.Мы вернемся бесплотные, как миражи.

«Я живу вне времени. В строке…»

Я живу вне времени. В строке —Евнухи, гетеры и поэты.В комнате, как в старом сундуке,Пыль и пожелтевшие газеты.Сам себе и цезарь, и бедняк,Необъятна тесная квартира.Не коснется времени сквознякМоего языческого мира.Накормлю кота. Сварю обед.Жаль, что не купить понтийских мидий.Буду пить вино, набросив плед.Буду пить, как пил вино Овидий.

«Мне скучно с тобой, Артемида…»

Мне скучно с тобой, Артемида,Я тигров с ладони кормил.Я воин царя Леонида,Мы встанем с ним у Фермопил.Я слушаю песни о Трое,Сияет мой щит под лучом.Не хитрый охотник, а воин,Зверей не обижу мечом.У тигров иная планида,Им в жертву раба принесу.Я воин царя Леонида,Нет воинам равных в лесу.

«Вздыбятся барханы. Ветра струи…»

Вздыбятся барханы. Ветра струиК солнцу поползут. Заставят лечь.Словно кобра, капюшон раздуетНад седой пустыней черный смерч.

«Эгейский мрамор. Голоса…»

Эгейский мрамор. ГолосаЖрецов. И скрип дверей.А ветер нянчит парусаРогатых кораблей.Морской пейзаж: античный вид.Причалы ждут гостей.Гуляет золото в кровиИ по рукам людей.Еще и Троя не в золе,Ахилл не стал врагом.И боги ходят по землеАхейской босиком.

«Скука. У окна листаю Плиния…»

Скука. У окна листаю Плиния.Вечер, словно в язвах, в звездном крапе.То ли горсть снежинок, то ли инеяДряхлая сосна зажала в лапе.К прокурору, словно к прокуратору,Праведных ведут. Месть дышит в темя.Плиний-младший в письмах к императоруСквозь столетья видел наше время.Нам не служат правдою и вероюКонсулы. За ними – пепелища.Пусть уж лучше ничего не делают,Чем в азарте обирают нищих!