Смирнов ему ответил:

— Александр Николаевич, но ведь КГБ — это всего лишь вооруженный отряд партии. Как партия скажет, так он и будет делать. Ищите причину рядом с вашим кабинетом на Старой площади.

Намек был понятен: по мнению офицера 9-го управления, трусоватый Крючков не решился бы действовать против члена Политбюро без согласия генсека.

Возможно, Крючков затеял свою дьявольскую игру еще в 1987 году — именно тогда по Москве стали гулять отпечатанные типографским способом подметные письма под заголовком «Остановите Яковлева!» В этих листовках прямо говорилось: Яковлев — американский агент, завербованный в период своей стажировки в Колумбийском университете, а будучи послом в Канаде, он был «двойным агентом», поскольку работал одновременно и на нашу, и на американскую разведки. Яковлев рвется к власти, а потому его следует немедленно остановить.

Пришла такая листовка и в Моссовет, секретарем которого был Юрий Прокофьев, будущий глава московских коммунистов. Ему ее содержание показалось вполне убедительным и непредвзятым. Но только до тех абзацев, которые пахли откровенным шовинизмом. Стало ясно, что за этой затеей стоит общество «Память», созданное и опекаемое Лубянкой [403] .

Однажды я заговорил об «агентах влияния» с упоминавшимся выше ветераном разведки Б. А. Соломатиным. Генерал-майор, заместитель начальника Первого главного управления, резидент КГБ в Дели, Вашингтоне, Нью-Йорке и Риме, Борис Александрович был не только выдающимся оперативником, грозой американских спецслужб, но и обладал явными аналитическими способностями. Проще сказать: он умел думать, критически смотреть на окружающую жизнь, верил не телевизору и не газете «Правда», а Знанию. Это качество редкое, даже среди генералов.

Генерал Б. А. Соломатин с внуком на даче. 2005. [Из архива автора]

Кроме того, он любил крепкие выражения и не упускал возможности к месту их употребить.

Речь у нас тогда зашла об Индире Ганди, которую некоторые «эксперты» как раз и называли «агентом влияния», имея в виду ее симпатии к Москве.

Соломатин дважды работал в Индии, возглавлял там резидентуру, встречался со многими ведущими политическими деятелями, в том числе и с Индирой Ганди.

— Агенты влияния? — переспросил меня ветеран холодной войны. — Хм… Такой термин есть, и его очень активно использовал ваш брат, журналист, в поздние перестроечные годы. Ну, ты понимаешь, о чем и о ком я говорю…

— Александр Николаевич Яковлев?

— В частности, и о нем. Крючков убеждал Горбачева, что Яковлева американцы подцепили еще в годы его стажировки в Колумбийском университете. Однако, посидев в следственном изоляторе, Крючков отчего-то в дальнейшем уже не поднимал этот вопрос.

— Ну как же не поднимал? А его статья в «Советской России» под заголовком «Посол беды»?

— Все равно — темное дело, — брезгливо поморщился генерал. — Теперь о том, кто такие «агенты влияния». Это крупные деятели, которые могут принимать важные политические решения, выгодные для тех, кто имеет с ними дело. Но практически никогда здесь речь не идет о классической вербовке. Такие агенты — если их вообще можно назвать «агентами» — возникают на почве идеологической близости или совпадения интересов в какой-то определенный период или в какой-то определенной ситуации. Лично я не верю в завербованных агентов влияния.

Генерал размял пальцами очередную сигарету, закурил, легко выругался и продолжил:

— Взять ту же Индиру Ганди. Мне приходилось неоднократно общаться с ней. Ну и что? У нас совпадали многие взгляды на серьезные внешнеполитические проблемы, нам было выгодно то, что она делала на посту премьер-министра, а ей, в свою очередь, шло на пользу то, что делали мы. Агентом влияния ее мог назвать тот, кто хотел выхлопотать себе орден или решить какие-то иные шкурные задачи [404] .

Такова точка зрения авторитетного и уважаемого всеми ветерана разведки.

А травля Яковлева продолжалась и с распадом СССР, наступлением в России рыночных времен, приходом к власти новых людей, кстати, не имевших ни малейших шансов стать начальниками при прежнем «коммунистическом» режиме, против которого так последовательно выступал Александр Николаевич.

Трудно сказать, кто стоял за кулисами этой «специальной операции», но абсолютно ясно, что осуществлялась она по всем канонам тайных служб.

В частности, использовались методы «активных мероприятий», подключались агенты спецслужб и их «доверенные лица» в СМИ. В публичное пространство запускались разного рода «открытые письма» и «заявления» с компроматом на Яковлева.

Вот только один документ, якобы составленный ветеранами Комитета госбезопасности, он называется «Открытое письмо А. Н. Яковлеву». Текст этот широко гулял в 90-е годы по разным «ура-патриотическим» изданиям, я же цитирую его по книге ставропольского партработника Виктора Казначеева [405] :