Таким образом, по современным данным наиболее правдоподобным кажется предположение о том, что культура карпатских курганов сложилась в Прикарпатье на основе местной липицкой культуры и продвинувшихся сюда групп населения из римской Дакии. В целом все предгорья Карпат на северо-востоке, востоке, юго-западе и юге были заняты родственными между собой дакийскими племенами. Все они испытывали сильное влияние римской цивилизации, что отчасти нивелировало местные особенности. Кроме того, во II в. н. э. в Закарпатье так же, как в Словакию, проникают пшеворские памятники, влияние которых ощутимо в местной культуре. Пшеворское воздействие видно на составе инвентаря в кургане Братово в Закарпатье и курганов в Земплине в Словакии, в которых встречены оружие и острореберная пшеворская посуда (Kolnik T., 1971, s. 525–529).

Раскопками последних лет открыты новые материалы, проливающие свет на судьбу культуры карпатских курганов в V в. н. э. Установлено, что рядом с поселениями этой культуры в Горече и Кодыне II в середине V в. н. э. появились славянские поселки, и с этого времени главенствующими становятся черты славянской культуры, сохранявшей ряд традиционных особенностей культуры карпатских курганов. Местные традиции сказались в наличии очагов в ранних жилищах, замененных вскоре печами-каменками; в столбовой конструкции стен хозяйственных построек, сделанных из плетня, обмазанного глиной; в профилировке некоторых сосудов; в обилии конических мисок с массивным дном (Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1984а). Вклад местного дакийского (северофракийского) населения в развитие славянской культуры Прикарпатья был достаточно весом, и в таком смысле это население можно рассматривать как непосредственных предков средневековых хорват. О смешении и ассимиляции местного дакийского населения славянами можно с полной достоверностью говорить с середины V в. н. э. Для более раннего времени славянский компонент в местной культуре пока не выявлен.

Вельбарская культура получила свое наименование, предложенное Р. Волонгевичем и ставшее общепринятым с конца 70-х годов, по большому могильнику Вельбарк-Госцишево в низовьях Вислы. До этого культуру называли то гото-гепидской, то восточнопоморско-мазовецкой, то включали в состав предшествующей оксывской. Памятники вельбарской культуры хорошо известны на землях Польши, где они разделены на две фазы. Первая фаза — любовидзьская — относится ко времени с середины I до конца II (фазы B1– B2/C1) в., и ее памятники занимают территорию среднего и восточного Поморья и северную часть Великой Польши, т. е. земли, почти полностью совпадающие с ареалом более ранней оксывской культуры, некоторые традиции которой сохранились на этой стадии вельбарской культуры. Памятники второй фазы — цецельской — относятся к концу II–IV в., распространены по Висле и Бугу, занимают Мазурию, восточную Мазовию и Волынь, достигают в Белорусском Полесье низовьев Горыни. При этом восточная часть Нижнего Повисленья была заселена вельбарскими племенами на протяжении обеих фаз, тогда как западная часть Повисленья и Поморья была оставлена этими племенами в связи с переселением к юго-востоку.

Для вельбарской культуры на протяжении обеих фаз был характерен биритуализм в погребальном обряде — распространены трупоположения с северной ориентировкой погребенных и трупосожжения урновые и безурновые. До начала III в. н. э. встречались курганы с каменными конструкциями, каменные круги и стелы, имеющие явные аналогии в Скандинавии. Особенностью вельбарских погребений, отличающей их от пшеворских и оксывских, является состав их инвентаря: отсутствие оружия, малое количество сосудов и преобладание предметов из бронзы, в частности, были распространены поясные эсовидные скрепы и браслеты, редкие для пшеворской культуры категории находок. По составу и форме вещей вельбарские памятники обнаруживают близость с кругом культур Центральной и Северной Европы, в том числе с Поэльбьем, Данией, Скандинавией (Prahistoria…, 1981, s. 143–191). Очень характерен набор посуды вельбарской культуры на фазе цецельской — это в основном низкие мисковидные сосуды, часто имеющие угловатый излом профиля или закругленный профиль с наибольшим расширением в нижней части тулова. Сосуды украшались геометрическим узором, прочерченным зигзагом или сочетанием гладкой и «хроповатой» поверхности (Schindler R., 1940, tab. 1-21). Заняв земли к востоку от Вислы, вельбарское население постепенно вытеснило местные пшеворские племена, но в какой-то мере и смешалось с ними, заимствовав некоторые пшеворские формы посуды (Dabrowska Т., 1981, s. 117–120).

Вельбарская культура имеет узловое значение для истории Средней и Восточной Европы, так как она связана с готской проблемой. Сведения о расселении готов содержатся в труде Иордана, написанном в середине VI в. н. э.: «С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, изготовляющей племена, или вернее, как из утробы, порождающей племена, по преданию вышли некогда готы с королем своим по имени Бериг. Лишь только сойдя с кораблей, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза.

Вскоре они продвинулись оттуда на место ульмеругов, которые сидели тогда по берегам океана; там они расположились лагерем и, сразившись с ульмеругами, вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам.

Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Верига король Филимер, сын Гадрига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест для поселения он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум» (Иордан, 25–27, с. 70).

Далее Иордан пишет: «Мы читали, что первое расселение готов было в Скифской земле, около Меотийского болота; второе — в Мизии, Фракии и Дакии; третье — на Понтийском море, снова в Скифии» (Иордан, 38, с. 72). Несмотря на легендарность некоторых сообщений Иордана, многие современные исследователи, как историки (Г. Ловмяньский, Г. Лабуда и др.), так и археологи, признают возможность появления готов на нижней Висле в I в. н. э. и их дальнейшее продвижение к Черному морю. В III в. н. э. готы включились в борьбу варварских племен Подунавья с Римской империей.

Проблемы переселения готов, пути их продвижения и связи с археологическими памятниками по-разному освещаются в литературе и вызывают жаркие дискуссии. В 20-40-х годах XX в. в основном немецкие исследователи (Г. Коссина, Е. Блюме и др.) строго следовали за сведениями Иордана и относили переселение готов из Швеции или острова Готланда к рубежу нашей эры, когда появившиеся на нижней Висле готы победили германские племена вандалов и бургундов, принесли сюда свою культуру и обряд ингумации, заимствовав и местные особенности культуры. Р. Шиндлер, основываясь на керамических материалах, пришел к выводу, что готы в начале нашей эры расселились к западу от низовьев Вислы, а в середине II в., когда прослеживаются изменения керамики, число памятников и количество населения резко возрастает, земли к востоку от Вислы были заняты гепидами (Schindler R., 1940). Й. Костшевский, признавая переселение готов на рубеже нашей эры в Нижнее Повисленье, считал, что они здесь встретились со славянским населением, которому принадлежали лужицкая, поморская и венедская (оксывская) культуры (Kostrzewski J., 1949а, s. 200). Напротив, К. Тыменецкий рассматривал сведения Иордана как легендарные и связывал путь готов к югу не с Вислой, а с Эльбой (Tymieniecki К., 1952, s. 112–122). Е. Кмецинский картографировал элементы культуры Нижнего Повисленья, относящиеся к раннеримскому времени (каменные курганы, круги и стелы, эсовидные скрепы, браслеты, сосуды с орнаментом в виде лощеных и «хроповатых» треугольников), и пришел к заключению, что все эти элементы имели широкое распространение в Поморье и на нижней Эльбе, были характерны для разных культур и нет оснований связывать их с готами и гепидами, прибывшими из Швеции. Раннеримская культура восточного Поморья, по его мнению, являлась продолжением оксывской культуры позднелатенского периода (Kmiecinski J., 1962, s. 141–155).