И отсутствие всякого страха, ведь ей даже подумать жутко, как легко оттуда свалиться!

А он летал!

Невольно она почувствовала раздражение. Вольф то, Вольф сё! Достали уже его нахваливать! Она подавила слабый голос восторга, который пищал, что проделать такой полёт под потолком мог только очень смелый человек. И только обладающий большим опытом полёта на доске. И что это достойно восхищения. Нет уж! Этого Вольфа… его слишком много!

Эфирка продолжала нахваливать его, а Медянка сжала губы и отвернулась.

– Ты чего? Устала что ли? – Удивилась та.

– Да голова снова болит. – Соврала Медянка.

– Тогда ложись, отдохни.

– Где? Тут?

Вокруг был только бетонный пол, странные сломанные машины и мусор.

– Да. На. – Эфирка со вздохом протянула ей рюкзак. – Под голову. Хоть что-то.

Ну, Медянка подумала и решила попробовать. Чего терять? Она улеглась на бок, еле пристроила плечо и бедро, чтобы косточки не сильно давили, положила рюкзак под голову – так можно немного полежать.

Эфирка сидела на месте, но кажется, совсем не устала. Она что-то напевала себе под нос, ковырялась в железках, которые лежали вокруг, хватала их, рассматривала и бросала обратно, потом расчёсывалась маленькой расчёской, в общем, чувствовала себя бодрой.

Медянка закрыла глаза. Она попыталась вспомнить… что было раньше. Ну, до того момента, когда раздался оглушительный грохот и она появилась в бетонном кубе. Она ведь там появилась? Не была всегда?

Голова тут же отозвалась болью. Она невольно вздрогнула.

– Ты опять думаешь? – Спросила Эфирка.

– Не могу не думать.

– Можешь. Песни пой. Или считай. Песни лучше помогают.

– Ты поэтому поёшь?

– Ага. Мы все чуть что петь начинаем.

– Хорошо, я попробую.

Медянка зажмурилась и вспомнила хорошую песню. “Огни над башней острокрылой, и два десерта на обед”. Хм. Это кто-то придумал… кто-то…

Голову снова сжал стальной обруч. Ах ты ж чёрт!

Надо что-нибудь попроще… Она стала просто напевать какой-то мотив без слов. Со временем попустило.

Медянка почти задремала. Эфирка чуть позже тоже легла, приспособив под голову свою короткую курточку. Под курткой у неё была только майка с тонкими бретельками, но в помещении было тепло.

Потом Медянка открыла глаза. Сон не шёл. Вот совсем не спалось, хотя она чувствовала себя уставшей.

Эфирка смотрела на неё, потом вздохнула.

– А у тебя есть парень? – Вдруг спросила она.

– Парень? Нет. – Уверенно ответила Медянка.

– А у меня есть.

– Да? И кто он? Где он?

Лицо Эфирки напряглось… потом она резко зажмурилась и застонала. Нос у неё побелел. Она сжала зубы и стала быстро напевать какую-то песенку.

Медянка впервые видела со стороны, как выглядит человек, который слишком много думал. Да уж, приятного мало. Кажется, её сейчас удар хватит.

Эфирка пела и всхлипывала. Но кажется, отвлечься ей не очень удавалось.

Тогда Медянка сказала:

– Слушай, а внизу? Вы искали… люки какие-нибудь в полу? Решётки, которые можно убрать? Ну, трубы там какие-то?

Эфирка резко замолчала. Убрала руки, которыми сжимала голову, выдохнула.

Через время сказала нормальным голосом:

– Ну, мы смотрели под ноги, было дело. Но специально в полу ничего не искали.

– Почему?

Медянка прищурилась. И ощутила какое-то превосходство. Вот оно! То, что они не смогли придумать. А она – смогла.

– Да потому что у нас нет инструментов, чтобы отодвигать тяжёлые машины… или те же кубы, к примеру. А открытые участки мы осмотрели. Могли и пропустить, конечно, если проход замаскирован, ну так его тоже без инструментов не обнаружить. Нужен хотя бы простенький сканер. А у нас ничего нет. В общем, Вольф решил специально ресурсы на это дело не тратить.

– Вот как.

Медянка еле сдержалась, чтобы обиженно не нахмуриться. Она уже почти почувствовала себя особенной, и тут такой облом.

Они снова замолчали.

Медянка основательно отлежала бока к тому времени, когда, наконец, раздались шаги и вернулся Уран. Он подошёл и с тяжёлым вздохом упал с ними рядом.

– Ну как? – Лениво спросила Эфирка.

– Ничего нового.

– Тогда отдыхай и дальше пойдём.

– Дай пакетик. – Попросил тот. – Это ускорит отдых.

– Фиг тебе.