Я не смог её даже похоронить. Собственно, как она и хотела. Специально ведь туда ушла. Что б не было на земле её могилы. Что б не было места, к которому бы она меня привязала… каким же романтиком она всё ж была в душе, хоть и управляла больше десяти лет целой сетью борделей в Бангкоке…

Мы прожили с ней немногим больше пятнадцати лет.

Я любил её… наверное.

В письме она со мной прощалась. Она ведь знала, что я, по меркам обычного человека, бессмертен. Что никогда не состарюсь. А она… написала, что больна чем-то неизлечимым. Что не хочет, чтобы я видел, как она гаснет и умирает…

Я, после её ухода и безрезультатных двухнедельных поисков, тогда почти на месяц безвылазно прописался на Арене Драконов. Пока не вынесли меня оттуда… почти целым куском. Потом пытался пить. Потом махнул на Окинаву. Мастер Хон ведь к тому времени почти год уже был мёртв и похоронен…

Сейчас Аннита стояла передо мной как живая. Только светилась желтым. Она ничего не говорила. Не звала за собой, не манила к себе. Просто была. Просто стояла. А по моим щекам текли слёзы…

Крик боли и муки сам собой захлебнулся. Эти мука и боль были просто ничто, в сравнении с той болью, что прорвалась из глубины моей души наружу в этот момент, после падения всех барьеров, защит, щитов и преград.

Я молча смотрел на образ Анниты. По щекам текли слёзы, вокруг бушевал ураган желтой энергии, который проходил сквозь меня, словно песком, словно наждаком скребя по всему моему естеству. По сознанию, по разуму. Зачищая и оголяя каждый нерв, каждый нейрончик, заставляя чувствовать глубже, воспринимать болезненнее, мыслить острее и четче…

Сколько так продолжалось?

Не отвечу. Долго. Мне казалось, вообще, что вечность. Только тогда, когда из глубины моего воспалённого, натёртого наждаком, заскобленного до искрения естества, начали вдруг подниматься две мощных волны несмешивающихся между собой ярких цветов: зелёного и голубовато-синего.

Эти волны встретились. Наполнили меня, как сосуд, как чашу вино. И они… не конфликтовали. Они не противостояли друг другу. Они не смешивались между собой, но словно бы дополняли друг друга: синий, зелёный и желтый.

В голове сами собой всплыли образы Тессеракта, Глаза Агамотто… Хотя, даже не их, а того, что внутри них: Камней Бесконечности. Синего Камня Пространства и зелёного Камня Времени. А к ним ещё добавился образ жёлтого Камня. Камня Разума…

Меня прострелило, обожгло понимание, на что же я так опрометчиво и беспечно нарвался. Во что именно влез. Высший Разум Империи Кри… Скипетр Локи – вот почему он так похож на оружие тех Кри, которых я встречал по пути следования коридорами корабля Обвинителей. Тот же дизайн, те же обводы, та же стилистика, та же цветовая гамма. Так вот где Танос его взял!

Он взял его у Кри! С боем ли, без боя, войной или интригами… В Киновселенной Марвел, в мире Васи-Сенсея, я так и не смог найти ответа на этот вопрос, хоть и засмотрел до дыр всё, с ней связанное: сольники, сериалы, большие фильмы. Комиксы и книги ответ давали. Даже не ответ, а ответы. Но эти ответы противоречили друг другу. А Книга «Поглощённый Титан», вроде бы утверждающая однозначно, где, у кого, когда и как, не принята создателями КВМ в качестве Канона. Не признана ими.

Среди фанатских теорий Кри упоминались. Но на то они и фанатские теории, что чего там только нет. Ан вон оно как оказалось всё просто: Высший Разум – порождение Камня Разума. Нечто, построенное на его основе. Или использующее его энергию, как основу. Как источник энергии. Как «вечную» батарейку…

А я влез внутрь механизма «с паяльником» в голых руках и замкнул все контакты на себя. И теперь горю под напряжением. Искрю под КЗ. А ведь «вольтаж» у Камня Бесконечности, как нетрудно и логично предположить – бесконечный! Он будет повышать и повышать до тех пор, пока, рано или поздно, не сожжёт меня. И скорее рано, чем поздно. Я ж не Танос. И не Квил, который вообще полуцелестиал. Я человек. Землянин. Пусть и сколько-то там раз улучшенный мутант, пусть и маг-эфирщик с хорошим потенциалом роста. Для Камня Бесконечности всё это мелкие и совершенно незначительные погрешности. Он меня сожжёт. Он меня уже жжёт. Я уже сгораю!!!

Понимание этого затопило мой разум паникой, вышвырнув из него все образы, что до того завораживали и были своеобразной анестезией, отвлекавшей от того, что на самом деле происходит. От того, что я горю, как предохранитель в цепи словившей КЗ.

Паника. Паника заставила сбросить оцепенение и начать делать хоть что-то. А что я мог сделать? Только «прыгнуть». Прыгнуть обратно в своё собственное тело, как делал это раньше, в тот раз, когда меня ещё Суо впервые отправила в бестелесный полёт в нашем доме в Нью-Йорке.

Прыгнул. И это получилось. Даже легче, чем я ожидал. Просто, раз, и я уже стою на одном колене на «капитанском мостике» флагмана Обвинителей. Моё тело светится. Оно идёт волнами трёх несмешивающихся цветов. Меня переполняет энергия. Сил столько, что кажется я способен голыми руками порвать на части этот их космолёт, который воспринимается не прочнее бумажного китайского фонарика.

Внезапно мне в голову что-то ударяет, заставляя этой головой от удара дёрнуть. Я поворачиваю голову после удара в ту сторону, откуда прилетело. Там Ронан со своим монструозным молотком, которым он меня, оказывается, и отоварил по голове со всего размаха. И теперь смотрит с недоумением и непониманием на чуть погнувшееся навершие своего оружия и совершенно невредимого меня. На котором, не появилось даже царапинки после удара.