Более половины привлеченных за преступления составили работники торговой сферы, среди них из системы Министерства торговли — 4017 человек, из потребительской кооперации — 4129 [297] .

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О председателе Бюро по торговле и легкой промышленности при Совете министров СССР». 9 июля 1948. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1513. Л. 73]

Последняя цифра — количество «ворья» из потребкооперации — была для Алексея Николаевича особенно неприятна… Да и вообще, цифры свидетельствовали о превалировании в обществе «негатива». Где «социалистическая сознательность»? Где поддержка усилий государства со стороны общества? Что — никак не удается перебороть убежденность в том, что «воровали, воруют и будут воровать»? Причем почти половина из арестованных и осужденных лиц — с партийным билетом в кармане… Было над чем задуматься.

9 июля 1948 года А. Н. Косыгин был освобожден от обязанностей председателя Бюро по торговле и легкой промышленности при Совете министров СССР «ввиду перегруженности его работой по Министерству финансов СССР» [298] . Дел в Минфине действительно хватало…

31 августа 1948 года Алексей Николаевич узнал о скоропостижной смерти, в возрасте 52 лет, Андрея Александровича Жданова. Многим обязанный ему в своей карьере, он уважал этого человека, хотя и осознавал, что Жданов — личность крайне противоречивая и неоднозначная: он способствовал не только поднятию своих «креатур» в «князи», но и «опусканию назад» провинившихся — «в грязь»… И примеров тому — масса, многие из его ставленников уже в конце 1930-х годов, из-за падения к ним «интереса» со стороны Жданова, оказывались не у дел, а порой и лишались жизни… Косыгину в этом плане повезло, Жданов ценил его всегда…

Стоя в почетном карауле у гроба Жданова, Алексей Николаевич старался «пропустить через себя» жизнь этого партийного «босса», их совместную деятельность, собственные взлеты и падения, произошедшие благодаря и вопреки Жданову.

«Вот я, — размышлял Косыгин, — выходец из самых что ни на есть пролетарских слоев, из рабочих, а отец Андрея Александровича, и это он никогда не скрывал, инспектор народных училищ… Это — ладно, и отец Ленина занимал ту же должность… Но отец Жданова еще и профессор богословия… Этот факт сам Жданов не афишировал… В ЦК знали, конечно, но никто даже словом не обмолвился… Все — благодаря авторитету Жданова, его взаимоотношениям с „Самим“… Дело еще и в том, что Андрею Александровичу повезло — попав в „революционную струю“, оказался уже в двадцатые годы на первых государственных постах… Знакомство со Сталиным, преданность ему — бескомпромиссная… все сыграло „на руку“… И команду он формировать умел… этого не отнимешь… И „борец“ был, но — разборчив, где надо — зажимал, где надо — поддакивал, где надо — „головы сносил“… „Дружил со всеми и против всех“… И скрытен, очень скрытен, никто не знал, как он себя поведет… Но многому у него научиться можно было, многому…»

Парадоксально, но не только жизнь, но и смерть Жданова послужила импульсом к новому витку карьеры Косыгина. Уже 4 сентября он был переведен из кандидатов в состав членов Политбюро ЦК ВКП(б) [299] .

Андрей Александрович Жданов. 1940-е. [РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 1. Д. 1008]

То есть еще на одну ступеньку поднялся вверх по карьерной лестнице. Кто такой член Политбюро ЦК ВКП(б)? По сути, он оказался в «клане» наиболее влиятельных членов Центрального комитета, определявших не только политику партии, но и всего советского государства. Но осознал он это чуть позже, а пока все мысли об одном — о денежной реформе…

…На посту министра финансов Косыгину предстояло разрешить проблему госдолга, важную не только для государства, но и для многих миллионов советских граждан. В ходе денежной реформы была проведена конверсия государственных займов с обменом облигаций 1938 года.

Свои предложения Косыгин представил — на имя И. В. Сталина — 20 сентября 1948 года в пространной «Записке», содержавшей детальный анализ ситуации:

«Обмен облигаций займа 1938 года на облигации вновь выпущенного Государственного 3 % внутреннего выигрышного займа по соотношению 1:5 производился одновременно с обменом денег.

Всего у населения имелось облигаций займа 1938 года на 2 млрд рублей, из них было предъявлено для оплаты наличными деньгами на 1 131 млн рублей и обменено на облигации нового свободно обращающегося займа на 778 млн рублей.

…Конверсии подлежали следующие займы, размещавшиеся среди населения в 1936–1946 гг.: заем второй пятилетки, Заем укрепления обороны Союза ССР, заем третьей пятилетки, четыре военных займа и Заем восстановления и развития народного хозяйства СССР.

…Наряду с займами, размещенными среди населения, конверсия распространялась также на займы, размещенные за счет средств кооперативных организаций и колхозов.

…В отличие от прежних займов, по которым выигрыши исчислены за двадцатилетний срок в среднем из расчета 4 % в год, по конверсионному займу доход выплачивается из расчета 2 % в год.

Обмен производился по соотношению три рубля в облигациях прежних займов за один рубль в облигациях конверсионного займа. Срок обмена облигаций был установлен — с 3 мая по 1 августа 1948 года. Обмен облигаций производился в сберегательных кассах, а также непосредственно в предприятиях, учреждениях и колхозах.

Правилами обмена, утвержденными Советом министров СССР, были определены условия обмена облигаций, под залог которых их владельцами были получены ссуды в сберегательных кассах в течение 1937–1941 годов.

…Сумма заложенных облигаций составляла 21,3 млрд рублей, а сумма выданных ссуд 6,4 млрд рублей. Задолженность населения по ссудам вместе с наросшими за истекшие годы процентами значительно превышала стоимость заложенных облигаций после их обмена на облигации нового займа. Поэтому правилами обмена было предусмотрено, что лица, получившие ссуду под залог облигаций, могли погасить ссуду наличными деньгами без уплаты наросших процентов и обменять выкупленные из залога облигации на общих основаниях. Однако погашение ссуд наличными деньгами населением не производилось и ссуды фактически погашены за счет заложенных облигаций.