Валерия с пелёнок показала свой скверный характер (хотя откуда у младенца характер?), Олег отстранился, стал грубым и замкнутым, пару раз они поскандалили. Однажды Ольга, желаю услужить, побежала в магазин – муж должен был прийти на обед, а в эпоху дефицита в магазинах не всегда имелись продукты. Вернувшись, она застала Олега и подругу Ленку, верную весёлую хохотушку, часто посещавшую их дом, на диване в недвусмысленной позе. Швырнув в них курицей, вцепилась Ленке в волосы. Та завизжала, Олег дал Ольге плюху. Проснулась 10-месячная Валерия, с интересом стала подвывать. Вечером Ольга – с Валерией на санках, старым пылесосом и узлом одежды перебралась в родную квартиру и слушала пьяные вопли матери. По документам она приходилась матерью-одиночкой, её вне очереди полагался садик для ребёнка. К тому же она пошла работать на завод – учеником, а потом и токарем. Ей дали комнату в «гостинке», куда она заселилась с уже годовалой Леркой.

На заводе понравилось – как обычно, все её полюбили за весёлый нрав, за красоту и лёгкость. Особенно было приятно после предательства ощутить внимание мужчин – а их вокруг было немало. Ольга легко сходилась с людьми, и сразу расходилась, если её что-то приходилось не по нраву. Гости в её комнатушке были часто – не всегда трезвые, но всегда весёлые. Бойкая Лерка требовала конфеты, громко материлась под общий смех, и один раз заявила: « Я, когда вырасту, буду пить и курить!» «Но тогда у тебя не будет мужа» – заметила подруга Надя – та самая, она навещала Ольгу иногда. «Зато будет много дядей!» – счастливо сверкая глазами, воскликнула девочка. Надежда в сердцах сплюнула и ушла, а когда вернулась через неделю, нашла в комнате на кровати пьяную Ольгу в рваных колготках, с двумя какими-то хмырями. Рядом на полу ползала Валерия, грязная, голодная – в поисках крошек от закуски. Обозлённая Надя забрала ребёнка к себе. Через три дня за Лерой заявилась Ольга – накрашенная, весёлая, как ни в чём не бывало, впорхнула в кухню, чмокнула дочку. Надька не выдержала, стала ругаться, Ольга нахамила в ответ (не смей больше трогать моего ребёнка, роди своего, как хочу, так и живу, не твоего ума дело) и забрала Леру домой.

Вскоре после ссоры к Ольге в комнату нагрянула мамашка с отцом – рыдающие, потерянные, трясущиеся, хотя и трезвые. Оказалось, познакомились с новыми друзьями, ели-пили за их счёт неделю, а потом по-дружески подписали какие-то бумаги. В общем, дружба кончилась, когда пришли новые хозяева квартиры – с милицией – и выкинули нехитрый скарб под лестницу в подъезде, а самих Ольгиных родителей – на улицу. Ольга разревелась – безумно было жаль квартиры – обняла мамулю, и… стали жить все вместе. Умер сосед за стенкой, комната освободилась, и всё пошло своим чередом. Сёстры не приезжали, и не писали. Ольга ходила на работу, скандалила с соседями, пила, гуляла. Лера пошла в первый класс, в школе старалась учиться хорошо, особо не выделялась – и никому не рассказывала, где она живёт. Но однажды учительница при всём классе отругала Валерию за несделанные уроки («гостинка» весь вечер и всю ночь ходила ходуном), а потом добавила: «У такой матери и не может быть другой дочери!». Лерка сдержалась, заулыбалась в ответ, досидела урок до конца, а потом решила, что в школу больше не пойдёт. Утром собирала портфель и уходила, бродила по улицам, глазела на витрины. Вечером что-то карябала в тетради…Когда Ольгу через профком на заводе вызвали в школу, оказалось, что Лера не ходила на занятия всю четверть.

Дома Ольга долго, с остервенением колотила Лерку, та кричала, изворачивалась, плакала, кусалась. Утром, когда Ольга умывалась, услышала дикий вопль. Она не поняла, кто так страшно может кричать. Вернувшись в комнату, обнаружила в кровати дочь – почти без сознания. Лерка, выключая из розетки электрический чайник, опрокинула кипяток себе на спину. Схватив ребёнка, Ольга бросилась под холодный душ, соседи, услышавшие крики, уже вызвали «скорую». Всё было, как в страшном сне. Лерку увезли, сказали, что надежды почти никакой. Ольга не находила себе места, а через несколько дней пришли из милиции – на теле Леры были многочисленные ссадины и синяки, она бредила и говорила: «Это мама, мама…» Ольга задохнулась от ужаса – её подозревали в попытке убийства собственной дочки.

Валерия выкарабкалась – неимоверными усилиями врачей, и благодаря своей твердости. Ольгу не посадили – поверили в её невиновность. Когда Ольга привезла дочь из больницы, то плакала и обнимала её. Лера была холодна и отчуждённа, единственный раз сказала матери: «Угомонись ты, я ведь живая». В гостинке на радостях закатили пир горой – бабушка и дедушка, все соседи были рады, что Валерия вернулась. Оля не принимала участия в веселье, увела дочь спать. Среди ночи её разбудил попугайчик – закричал, запричитал. Ольга вскочила – всё вокруг было в дыму, в коридор даже нечего соваться – вспомнила, что хотя и живёт на верхнем этаже, рядом с окном находится пожарная лестница. Растолкав Лерку, она распахнула окно и посадила девочку на лестницу, сама выбралась следом. Вспомнила про попугая, было вернулась, но дочь заплакала, и они стали спускаться вниз. Было раннее утро, обе босые, в одних ночных рубашках, они стояли и смотрели, как тушили пожар, как выносили обгорелые трупы. Когда всё закончилось, мать и дочь поднялись в себе. Их комната была закопчена, но не тронута огнём. Попугай улетел – Ольга всё-таки успела открыть клетку – сразу, после пробуждения – комната же родителей выгорела полностью.

На похоронах Ольга утешала себя тем, что они ничего не чувствовали – задохнулись во сне – но всё равно было горько и одиноко. Сёстры приехали, стояли в стороне. Сказали сразу: «Помочь нам тебе нечем, у самих дети. И вообще, так лучше – вы все сами виноваты». Брели домой, в прогоревшую квартиру, прикидывали с Леркой, как будут делать ремонт – иначе жить просто невозможно.

Возле двери их ждал гость – Ольга вскинулась, застыла от неожиданности, а Лера с визгом прыгнула ему на шею, выдохнув: «Папочка»…. Олег, узнав о случившемся, пришел к ним сразу же. Забрал к себе в квартиру, на вопрос: «где ты был»? Коротко ответил: «Сидел». «Так не бывает», – думала Ольга – ничего – и сразу всё». Под «всем» она подразумевала неожиданное семейное счастье. Лерка пошла в другую школу, Олег нанял рабочих для ремонта, и у них должен будет родиться ребёнок! Олег кружил Ольгу на руках, ждал сына. Старая жизнь казалась приснившимся кошмаром, вернулись подруги, стала заходить Надя.

В роддоме в срок родился здоровенький мальчик, вылитый Олег. За ними счастливый отец приехал на такси, с огромным букетом, и привёз Ольгу… в её комнату «секционно-гостиничного типа». Правда, комната была отремонтирована. Ольга растерялась, а Олег, передавая сына Лерке (она уже была там) радостно улыбаясь, сказал: «Ну, как сюрприз? А завтра пойдём регистрировать Егорку на мою фамилию». «А как же Валерия? Она ведь тоже твоя дочь? – спросила Ольга, внутренне холодея. « Ну и что, что дочь. Ей скоро замуж, всё равно фамилию менять. Да и привыкла она к твоей, ей уже и самой не хочется. Правда, Лера?»

У Ольги потемнело в глазах. «Убирайся! И никогда – слышишь – никогда не смей приходить сюда! У тебя нет детей!» – почти зарычала она, как раненая львица. «Ну, как знаешь» – Олег пожал плечами и исчез. Валерка переводила взгляд с матери на свёрток на кровати, потом посмотрела на дверь. «Дура, тварь! Как же я тебя ненавижу! – бросила она Ольге в лицо.

Прошло время, Олег так больше и не появился. В комнате, где жили родители, теперь живёт Лерка. В школу она так больше и не ходила – с шестого класса бросила это «тупое занятие». Сейчас ей 17 лет. Чем занимается, с кем дружит – Ольга не знает. Они не общаются, даже не делятся сигаретами. Пару раз приходила милиция, но Лерке удавалось отвертеться – она была очень даже сообразительной.