Про злодея
Читать

Про злодея

Проза

:

современная проза

.

Стихи и поэзия

:

cтихи, поэзия

.
Аннотация

Нужно ли Царевне мстить Елисею, забывшему вызволить ее из хрустального гроба? Может ли убийца драконов ненавидеть себя сильнее, чем тех, на кого он охотится? Правильно ли поступит Золотая рыбка, если, устав исполнять чужие желания, сосредоточится на своих? Перед вами сборник особых историй — тех, в которых герои выбрали стать злодеями и ступили на новый для себя путь: путь чудовища.

Перепишу

Я возьму твои истории, все в них перепишу,разнесу по кирпичу, до мелкой щепы разрушу,и, когда ты все же явишься покаратьза такое самодурство, даже не стану слушать.У тебя все было, я тебя всем дарил!Только не вписал меня ты в сюжет историй.Но когда все будет стерто в них мною в пыль,ты признаешь, что герой мой чего-то стоит?Излепив из меня что-то, что мне претит,дал мне шкуру зверя, дал мне приказ быть зверем.Почему, когда явился я за тобой,ты в сюжетный поворот этот не поверил?Ты сам создал то, кем я ненавижу быть,но, раз зубы дал, дай горло мне, чтоб вцепиться.Написав себе чудовище из меня,зря поверил, что мне сладостно на цепи.Я разрушу все. Цунами, сход снежный, сель —назови, как хочешь, внутренне холодея:тот герой, кем ты не дал мне возможность стать,пишет новую историю. Про злодея.

Если есть злодей

Если есть злодей, значит, есть причина —кто-то ж влил в ребенка когда-то яд,но об этом мало упоминают,даже больше: вовсе не говорят.Монстр для всех кажется очевидным,словно Франкенштейн себя сваял сам…Когда засыпает Аврора в башне,ведьма ее гладит по волосам.Мачеха скучает по Белоснежке:пусть и не родная, но все же дочь.Создает Урсула другое зелье,но не успевает уже помочь,только смотрит, как свой покой русалкаобретает, пеною обратясь.Между взрослым Лордом и тем мальчишкойиз приюта тоже прямая связь.Как же нам легко в этом лицемерить,как же просто вовсе не замечать.Говорить, что с самого их рожденьяна судьбе плохая лежит печать,слепо игнорировать, что злодеи —люди, чьи мечты были сожжены.Что они когда-то могли быть нами.Что однажды ими быть можем мы.

В этой сказке

В этой сказке, хороший мой, ходят едва дыша,в этой сказке боятся тени своей же люди,и героев здесь добрых, милый мой, нет, не будет.Что читали тебе, укутанный в пух перинвесь обнеженый лаской принц, что печаль не ведал?В этой сказке проснулся целым – уже победа.Он клянется чуть свет мне деру отсюда дать.Говорю, спи спокойно, я буду стеречь сон княжий.Жду, пока меч отложит, на землю усталый ляжет,и кидаюсь, как волк, и глотку зубами рву.Говорила ж, не верь любому, кто метра ближе,а он плачет и жемчуг слез на ресницы нижет.Я смотрю на него и думаю: вот дурак!Был же камень, где было выбито пешим мимо:«Не ходи туда, молодец». Все, кто пошел, всяк сгинул.Так чего мне жалеть удалого храбреца,кто совет не послушал и деве поверил красной?И не первый же, Боже, раз. Ведь не первый раз же!Тут таких караван проходил, да все полегли.Кости ветер степной сточил, и не вспомнить имя.В этой сказке, соколик, хорошим не быть живыми.

Говорили, что речи его

Аладдин/Жасмин

Говорили, что речи его как песни.А она усидеть не могла на месте:было тесно в просторе дворцовых комнат,мир манил к себе сказочный и огромный.Ей простое казалось до дрожи чудным:как шагает вдали караван верблюдов,как в бродяги-мальчишки глазах, как море,утонуть было просто. А он про волюпел ей песни, манил за собой в пустыню,звал быть вместе счастливыми и босыми,мало думать про завтра, презреть законы,позабыть про дворец, ведь повсюду дом им,одиноким, свободным, бесстрашным, юным.Песня долго ласкает слух – быстро губит,опьянив, одурманив собою душу.А она продолжала идти и слушать,пока пасть не сомкнулась за ней пещеры,продолжала и вслушиваться, и верить.А он тихо шептал ей про три желанья,лампу крепко в ладонях своих сжимая.Умолчал лишь про духа, что в недрах лампы,что сжирает сердца за них, как оплату.Он, конечно, султаном стал, всех богаче,жизнь сложилась счастливее и удачней.Что до жертвы – пусть злато утешит совесть.Она воли хотела, он дал ей волю:нет свободней, чем мертвый. А там, в пещере,новый дух дико мечется, ждет отмщенья.И однажды пустыня ему поможет.Подойдет что угодно, и лампа тоже.

Его голос – капкан

Амергин Магрид

Его голос – капкан, ты – застрявший в нем слабый зверь,и спасение обойдется не без потерь,коль захочешь сбежать из сетей его нот и губ.Кто же знал, что однажды они тебя предадут?В его песнях так мало правды и много лжи,так легко обмануться, что он тобой дорожит,и поэтому веришь – и будешь – всему назло.Но однажды в нем не хватает красивых слов,наступает момент калечащей тишины,обличающей степень предательства и вины,обнажающей правду, что бьет, как ножа удар,что после тебе не оправиться никогда.Было много вина и меда в его речах,а теперь только злиться: вовсе бы не встречать,не тонуть в ласке рук, тонко, нежно не петь струной,обойти, не взглянув в глаза его, стороной!Потому что за каждой нотой и тьма, и смерть.Кто любви не познал, тот о ней не умеет петь,но так страшно-искусно расставлена западня…Мотыльки добровольно стремятся на жар огня.

Три желания

Рыбка тоже, на самом деле,была вовсе не так проста.Если долго подводным правитьцарством, можно ой как устать,не иметь никаких желаний,перестать что-нибудь хотеть.Она видела со дна морярыболова худую сеть,она слышала, как старухастарика не щадя клюет.Она выполнит их желанья,но сначала они – ее.Первым будет сбежать из клетки,опостылевший снять венец.Вторым – хочет старуха если,она свой ей отдаст дворецс позолоченной его фальшью,с вечным холодом его стени свободу, себе свободузаполучит тогда взамен.У желаний условий мало,но все ж требуется одно:что в дворянки старуха метит,должно бабе сказать самой,и уж рыбка-то ей поможет,свой уступит подводный трон.А исполненные желаньяне исправит уже никто.Быть царицей старухе мало?Бери выше, проси весь мир:на последнее из желанийрыбке хватит волшебных сил.Горевать тебе вечно, баба,ходить в золоте-соболях,равнодушные злые волнывернуть прошлое умолять —никому уже в этом мирене разрушить твоих цепей.Коль желанья исполнить просишь,прежде спрашивай о цене.

Откуп

А потом он сдается нежности,называет ее своейи приводит на ложе брачное,где сжигает в другом огне.Что до косточек тонких, беленькихвсех, кто отдан ему был до,они страшным напоминаниемустилают пещеры дно.Но окупится, ох, окупится,каждый крик, и слеза, и стон:та, что сердце взяла драконее,обратит прежний дом костром,всех и каждого в нем ждет страшное,и едва ль будет быстрой месть.Сколько девушек было отданозверю страшному и не счесть,и лишь чудом одна хозяйкоювдруг случилась его душе:стала трепетною возлюбленнойчеловеческая мишень —ритуала часть, жест покорности,просто цель для его огня.Она ластится теплой кошкою,не страшится его обнять,и дракон верным псом на привязивосседает у белых ног.Жатва жертву найдет кровавуюсреди тех, кто ее обрек:так дракон обратится карою,всяк предавший – пятном золы,ночь, горящая в жарком пламени,ярче станет любой зори.Вы же поняли это загодя,чуя в ней этот злой задор,когда к зверю невеста перваяпротянула свою ладонь,не боясь ни огня, ни пасти, нигнева острых его клыков.Сами видели, как чудовищек ней, всему вопреки, влекло.Так чего теперь горько плакаться,что нарушился ваш обряд?В темной ночи глаза драконие,словно угли в костре, горят,и стоит в серебре и золотедева возле его плеча.Та, что прежде была лишь откупом,теперь здесь его назначать.
Убивший монстра
Другие слагают победе песни,а сам герой хмурый, молчит да пьети все вспоминает, каким красивымбыл зверь в небесах, и его полетнавечно остался перед глазами.В ушах – скрип жестоких широких крыл.Он пьет, чтоб забыться. Не помогает.Ресницы, как прежде, от слез мокры.За эту победу обрел он славу,осыпан был милостью короля.Но, если опять тот попросит подвиг,герой не отважится повторять.И дело не в силе или отваге,не в храбрости, ловкости удалой.Он помнит, как нежно ложился ветерпод зверя чешуйчатое крыло,как рев сотрясал, словно гром, долину,как бил гибкий хвост по камням, дробя.Каким было страшным и совершеннымжестокое чудо его огня.Что он не герой, просто злую правдуникто не узнает, чтоб объявить.О том, как по локоть засунув рукив грудь зверя, испачкавшийся в крови,стоял он, и кровь была теплой-теплой…Бок зверя ходил ходуном, дрожа.И бились в мозгу слова, что героямпристало чудовищ уничтожать,и нужно лишь сжать ком горячий в пальцах,прочесть смерть по желтым глазам чужим.И, с монстром покончив, понять внезапно,что монстра убивший вдруг сам стал им.
в официальном магазине Литрес

Без серии

Про злодея
Поворот
Десятки лет
Заговаривай
О моем светлом принце
Волчья невеста