Вот зачем я по ней поехала, машина еле едет. Дорога вся заросла травой, ветви елей бьют по стеклам. А в голове одно — лишь бы оторваться.

Смотрю в зеркало, вроде не видно "моих" преследователей. Сбавила ход, чтобы машину не трясло по ухабам.

Да рано обрадовалась. Мчат, и даже не сбавляют скорость. Дала газу в пол и, уже было все равно, где и куда приеду, только бы отстали.

Вадим догнал меня почти совсем близко и, стал сигналить мне, давая понять, что мне лучше остановить машину.

— О Господи Боже!! Какого хрена тебе надо?! Гребаный придурок! — я с истерическим испугом, мча на машине, выжимая из неё максимальную скорость.

— Больной! Ненормальный! — кричу сквозь слезы. Я не думала, что есть такие помешанные на ком-то люди. В этот момент не могла понять, за кого больше боюсь, за себя или за свою машину, которую гроблю, своими руками из-за психа, и на которую горбатилась дни и ночи.

Ехала по густому лесу, по заросшей травой дороге, а этот ненормальный мчится за мной на двух мать его машинах. На двух! За мной одной. Свет клином на мне сошёлся что ли?!

Заглянув в зеркала заднего вида, увидела как этот псих что-то прокричал мне и снова стпл сигналить, чтобы я остановилась. Я же даже недумала об этом.

Вдруг откуда не возьмись, появилась мащённая дорога — она вела влево. Я дала резкий поворот и чуть не врезалась в ствол сосны.

Лампочка контроля топлива стала моргать, показывая, что топливо на исходе. — Черт, всё не слава Богу, — выругалась про себя в отчаянии. Страх быть пойманной, да и за незнанием того, что может со мной сотворить Вадим, только усиливался.

Останавливая машину где-то в кустах, я одновременно схватила рюкзак и, выскочив из машины, побежала в лес, но от дороги далеко не убегала — вдруг она меня приведет к помощи?

Пробежав еще несколько сотен метров, я увидела недалеко от дороги усадьбу. Она была довольно огромной — в два или три этажа, но по площади огромной усадьбой.

Побежала еще быстрее и, мать его — черт, я запнулась и упала на левое бедро, почувствовав, как мне впилось что то в ногу, издала крик.

Слезы снова навернулись на глаза — из-за боли или из-за страха, сама не понимала уже. Поднявшись с окровавленной ногой, прихрамывала быстрым шагом к крыльцу.

Машины были уже довольно близко, а я почти подползла к двери, захлебываясь вся в слезах и окровавленной ногой, как вдруг у подножия лестницы оказался он.

— Оборотень? — прошептала я.

Сначала он стоял и смотрел прямо на меня, потом повернулся в сторону машин, и, уверенным шагом двинулся на них.

Он был огромным. Метра два с половиной точно. Тело его напоминало человеческое, но очень сильное тело, которое было покрыто короткой черной, как смоль, шерстью. А вот голова напоминала собачью, нет, скорее волчью. Она была пропорциональна телу, пасть была не сильно вытянута, и острые уши бросились мне в глаза.

Он издал такой оглушающий рык, что я вздрогнула, а преследователи во всю давали заднюю, а так старались меня поймать. Вот они "властные" мужчины.

Оборотень обернулся на меня, и, тут в ушах я слышала только биение своего сердца, отдающим набат. Я пыталась руками открыть дверь, толкая вперед, но она не поддавалась. В горле ком застрял, а он с каждым шагом был ближе. Я смотрю на него глазами, полными страха и думаю-" Сейчас сожрёт и все, может надо было вместе- с Вадимом?"

— Ты… Пахнешь… — наклонился совсем близко к моему лицу, вдыхая глубоко воздух вокруг меня, — Вкусно, — еле внятно прорычал оборотень. Я отключилась.

Очнулась я уже в комнате. Еле открыла свои опухшие глаза от слез, осматривая комнату, увидела в углу мужчину, сидящим на кресле. Я попыталась резко встать, как отдало болью в ноге и я вскрикнула. Мужчина тут же подорвался с места и бросился ко мне.

— Осторожно! Твоя нога- могут швы разойтись, — нежно придерживая мою ногу, сказал он.

— Кккакие швы? Вы кто вообще?

— Я тот- кто спас тебя от неприятностей, — берет мою руку и нежно целует. Я в шоке. Че с этими мужиками вообще?

— Вы что, убили оборотня? — смотрю в его глаза, ищя ответ, который меня бы успокоил.

— Нет, — ответил он, обнюхивая мою руку приложил её к щеке.

— Можно сказать, что я его прогнал.

— Вообще-то незнакомых девушек не обнюхивают и не целуют, в руки, — говорю ему с дрожью в голосе, убирая свою руку из его руки.

— Хм, Давид. А вас, девушка, как зовут?

— Лиза, — ответила, сделав голос, как можно тверже.

— Ммм, Елизавета значит, — протянул он, как-будто смакуя мое имя.