– А перед тобой как они объяснились?

– Да никак замолчали обе как нашкодившие кошки, шипят друг на друга, а на меня глаза поднять не решаются.

– И ты не придумала ничего лучше, чем пригрозить поставить над ними саили? Нет, я ничего не имею против Доура, но женщины в шоке,– усмехнулся дархон.

– Ничего, им это на пользу. Кроме того, ты обратил внимание дархонки слушаются, хоть и не понимают сами почему.

– А ты знаешь почему? – Салах внимательно смотрел на жену.

– Знаю, мы ведь с хашем Транхом это обсуждали, чуть не в первые дни, когда он прилетел. Правда они с хашем Мауром считали вначале, что аура властности это от твоего ребёнка. Но потом занялись сравнительным исследованием всех с изменённым геномом и заметили некоторую закономерность. У мужчин моего вида властность есть, но чуть в меньшей степени чем у меня. Ты наверно слышал о некоторых видах животных, где в прайдах управляют самки. Так вот здесь что-то подобное, женский психотип приобладает над мужским. Ну и ещё беременность от высшего, разумеется.

– Ты меня пугаешь, женщина, – деланно испуганным голосом воскликнул Салах.

– Только не говори, что ты не знал этого, -Ойзали засмеялась, – кроме того тебе бояться нечего, я ведь люблю своего дракона.

– Знаю, со мной, эти учёные мужи то же говорили тогда. И я ещё тогда им сказал, что любящая женщина не может быть опасна. Сейчас то они в этом уже убедились, сами,– Салах с тревогой посмотрел на жену, которая остановилась, прикрыв глаза, -может тебя на руках отнести в каюту.

– Не надо, – она устало улыбнулась,– всё хорошо, только когда придём позови Маура, кажется сегодня мне понадобиться его помощь.

– Что? Ойзали, что происходит? – в голосе мужчины слышалась паника.

– Да нормально всё. Просто хочу, что б он осмотрел меня, не волнуйся.

– Она ещё меня успокаивает! Если ты сегодня рожать собралась, так и скажи!

– И ты на уши поднимешь весь корабль?

–Если понадобиться, то да! – Салах всё-таки подхватил на руки женщину, что бы через минуту уже входить в каюту.

Солнце нещадно било прямо в глаза проникая даже сквозь закрытые веки. Ойзали чувствовала, что буквально задыхается в невозможно горячем воздухе.

– Салах, – позвала она, сухими губами, и не узнала собственного голоса. Хриплый с надрывам, всё верно вчера было очень больно, она не собиралась кричать, просто не сдержалась.

Однако, почему вокруг так тихо и жарко как в духовке. Сделав над собой усилие ей всё же удалось поднять свинцовые веки. Женщина полулежала в одноместной спасательной капсуле. Автоматика почему-то не затонировала стекло, по этому солнцу ничего не мешало нагреть воздух внутри до температуры приличной парилки. Ойзали нащупала кнопку сброса защитного стекла, но оно не отлетело в сторону, как должно было произойти в исправной капсуле. Щелчок лишь возвестил о том, что капсула больше не герметична, и по краю стекла образовалась небольшая щель. Девушка просунула туда пальцы и дёрнула стекло вверх. На этот раз оно слетело, а Ойзали приготовилась вдохнуть свежий воздух. Напрасно. Снаружи оказалось не многим прохладней. Сощурившись женщина обвела тоскливым взглядом бесконечный ряд барханов. Порыв горячего воздуха кинул в лицо песок, мелкий словно мука.

Что же случилось? Почему она находится на какой-то планете, в спасательной капсуле, да ещё в тонкой медицинской сорочке, в которой, судя по характерным пятнам, рожала? Одна? На корабль напали и её кто-то пытался спасти? Тогда почему рядом с ней нет её ребёнка? Где Салах?

– Мой дракон, где же ты? – прошептала, глотая подступивший ком.

Снова горсть песка кинул в неё злой пустынный ветер. Если она сейчас не соберётся и не предпримет ничего, что бы спасти себя не судьба ей будет увидеть ни мужа, ни собственного ребёнка. Внутри противно засосало, она ведь даже не рассмотрела малыша как следует, от боли всё вокруг расплывалось, увидела только, что мальчик, крупный и очень громкий. Он закричал сразу, когда его шлёпнули по попке, громко и требовательно, выражая свой протест такому обращению. А потом Ойзали почувствовала укол в плечо, и моментально провалилась в сон. И всё же, что случилось?

Она повернулась на левый бок, нащупывая крышку скрытой в капсуле ниши, которая должна была содержать в себе аварийный набор самого необходимого. Низ живота заболел, не удивительно, вероятно кости таза ещё не стали на место. Прикрыла глаза пережидая болезненный спазм и нажала на нужную панель. Ниша оказалась пуста, там, где должен быть пакет с водой и едой ничего не было. Пить хотелось всё сильнее, да ещё и горячий воздух пустыни добавлял свою лепту. Выдохнув, она повернулась на другой бок. Здесь была аналогичная ниша. По логике, эта должна содержать в себе одеяло и запасной комплект одежды. Но и здесь пусто. А солнце тем временем продолжало жечь её слишком светлую кожу.

Дотянулась до рычага управления креслом, что б выставить спинку вертикально. Электроника не работала, пришлось тянуть его на себя, вновь чувствуя, как мышечное напряжение отдаётся внизу живота. Едва спинка зафиксировалась в нужном положении пробежала пальцами по панели управления. Это конечно было громко сказано. Управлять такой спасательной капсулой было не возможно, а вот определить планету, своё место положение, и отправить сигнал бедствия, если только это не сделала автоматика – это да. Вот только оказалось, что данная капсула мертва. Ойзали смахнула песок, уже успевший покрыть панель тонким слоем. Нажала несколько кнопок, переключила пару рычагов, капсула не отзывалась. А это означало только одно, сигнала бедствия никто не посылал, да и ей это не получится сделать.

«И так, что мы имеем? –прикрыв глаза принялась рассуждать Ойзали, что бы хоть как-то отодвинуть от себя надвигающуюся панику, – инфосеть не доступна, капсула – абсолютно бесполезная в данной ситуации, из одежды медицинская сорочка, не способная защитить от палящего солнца и трусы, из той же ткани что сорочка. Ещё, если постараться можно содрать с кресла ткань, чтобы защитить босые ноги. Идти стоит на запад…». Она вновь посмотрела на барханы песка вокруг, направление может быть каким угодно, но так быть может солнце быстрее приблизится к горизонту. Подняв руку она провела по лицу, ну вот, кажется, местное светило уже оставило свой след, нос уж точно будет облазить, а ведь она сидит тут каких-то минут пятнадцать. Что же будет дальше?