– Разумеется.

– Ну и как? Есть что-нибудь новенькое?

– Нет. Во всяком случае, он ничего мне не сказал.

– Дерьмово, – подвел итог Коул и, выдвинув из-под стола табурет, уселся на него верхом. – Салли не заслужила того, чтобы какой-то психопат мог безнаказанно с нею расправиться.

Коул взял со стола пульт управления и настроил телевизор на канал» Е «, по которому передавали слепленную на живую нитку биографию Салли Тернер. Салли в голубом. Салли в розовом. Салли в обтягивающем трико. Салли в своем знаменитом черном гидрокостюме. Потом на экране появился ее партнер по сериалу» Урок плавания»– без грима он выглядел довольно потасканным, но, как видно, все еще считал себя первоклассным жеребцом.

«Мы все ужасно любили Салли, – сказал он, подтягивая скверно сидевшие полотняные брюки и теребя ворот шелковой рубахи, обнажавшей его волосатую грудь. Его искусственные зубы отражали свет юпитеров, и оттого казалось, что дантист разместил у него во рту свою» рекламу. – Она была совсем особенной девчонкой…»

Потом последовал блок коммерческой рекламы, и Мэдисон попросила Коула переключиться на местный канал, где как раз должна была начаться передача о новостях шоу-бизнеса, который вела Натали. Коул подчинился, и на экране возникла подруга Мэдисон. Выглядела она совершенно прелестно; даже рискованный жакет нежно-розового цвета, надетый поверх коротенького белого платья, казался более чем уместным на миниатюрной, словно выточенной из черного дерева фигурке Натали.

« Салли Тернер, которую многие из нас знали и любили, – рассказывала Натали, – родилась в крошечном провинциальном городке в окрестностях Чикаго. От ее родных и друзей, которые по-прежнему живут в этом городе, мы узнали, что Салли хотела стать актрисой с самого раннего детства…»

Тут на экране появились детские фотографии Салли, и Мэдисон увидела перед собой очаровательную пухленькую, но совершенно заурядную девчушку лет трех-четырех. Потом фотографии сменила соседка – пожилая женщина с лошадиными зубами и скверно покрашенными рыжими волосами. Лицо у нее было совершенно неподвижным, будто каменным, и оттого нервное подергивание правого века особенно бросалось в глаза.

« Я знала Салли с самого раннего детства, – сказала соседка деревянным голосом. – Она выросла буквально у меня на глазах. А знать Салли значило любить ее…»

– Господи Иисусе!.. – вполголоса воскликнула Мэдисон. – Теперь они повыползают из всех щелей!

– Кто? – спросил Коул.

– Друзья и подруги детства, друзья дома и соседи, на коленях у которых выросла Салли, – с презрением пояснила Мэдисон. – Словом, все, кто столкнулся с ней хотя бы раз в жизни. Это их шанс прославиться!

– А-а… – протянул Коул. – Наверное, ты права.

– Так бывает каждый раз, когда умирает какая-нибудь знаменитость.

– Да, – согласился Коул. – И среди этих типов, наверное, много таких, кто завидовал ей или ненавидел ее. Мэдисон тяжело вздохнула.

– Интересно, что с ее семьей? Почему не показывают родителей Салли?

– Разве она тебе не сказала? – удивился Коул, потирая подбородок, заросший редкой, короткой щетиной. – Ну, когда ты брала у нее интервью?..

– Как-то к слову не пришлось, – пожала плечами Мэдисон.

Коул глубоко вдохнул воздух, и его лицо стало бесконечно серьезным.

– Жив только ее отец. Мать Салли погибла, когда ей было десять. Ее убили. Салли держала это в секрете, но теперь, наверное, об этом можно рассказать. Все равно журналисты рано или поздно докопаются.

Мэдисон почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

Коул немного помолчал, прежде чем ответить.

– Одно время мы с Салли были достаточно близки, – сказал он наконец, старательно избегая взгляда Мэдисон. – Она смотрела на меня как на ходячий вызов. Ну, ты понимаешь… Этакий красавчик, и вдруг не хочет с ней переспать. Она от этого буквально с ума сходила. Салли нравилось думать, что она может получить любого мужчину, какого ей захочется. В сексе она самоутверждалась, и это, наверное, была единственная область, где она чувствовала себя по-настоящему свободно и непринужденно.

Мэдисон вопросительно приподняла бровь.

– Ну и как? Удалось ей гм-м… заполучить тебя?

– Один раз мы действительно… занимались этим, – признался Коул с неловкой улыбкой. – Только ради всего святого, не рассказывай об этом Натали!

– Разумеется, я не стану ей рассказывать, если ты не хочешь, но…

– Это было еще до того, как Салли прославилась по – , настоящему.

– Именно тогда Эдди Стоунер и приревновал тебя, верно? – догадалась Мэдисон.

– Да. Он что-то заподозрил, хотя и знал, что я гей.

В конце концов он заставил Салли отказаться от моих услуг.

– Ничего не понимаю, – сказала Мэдисон и нахмурилась. – Если ты гей, как же она…

– Послушай, – воскликнул Коул, вскидывая вверх свои мускулистые темные руки, – я гей, а не покойник! И Салли прекрасно знала, что надо делать, чтобы я завелся. Я не стану посвящать тебя в подробности, скажу только, что в сексе она – настоящий профессор. Это была ее игра: Салли ее начала, Салли довела ее до победы… Впрочем, ты, наверное, знаешь – она была из тех девчонок, которые умеют добиться своего.