И вижу влетающего на балкон четвёртого нападающего. Дремавшая ярость прорывается наружу, и вопя что-то нечленораздельное, я несусь на нового противника, пока Левый хрипит:

— Пристрели его, Виктор!

Но у меня уже есть фора. Меч покидает ножны и я движусь навстречу новой опасности. Удар рукоятью по истекающему кровью. Парировать замах кинжала от Правого. Уйти влево и вниз с линии огня. Понять, что алая спица, оставившая след на сетчатке, прошла мимо. Ткнуть в живот Стрелка остриём меча и развернуться. Ситуация?

Левый пытается зажать рану. Правый вытаскивает меч в пару к даге. Говорун — кое-как пытается подняться и тоже нащупывает меч. Стрелка в расчёт можно не брать, он пытается разобраться с вытекающим наружу обедом. Двое на одного? Что ж, вдвое лучше, чем пять минут назад. Если не брать в расчёт того факта, что я никудышный фехтовальщик. Массовые свалки, бугурты, даются мне куда легче. Адриан… в голове проносятся какие-то уроки фехтования, но они мне не дают ничего.

Что ж… пора вспомнить тот пяток уроков исторического фехтования, на которых меня хватило с моей «испанкой». Я не проникся дестрезой, но кое-что из меня ни одна лопата не раскопе не смогла выбить. Встать в профиль к противнику, поставить ноги буквой «Т». Начать движение по часовой стрелке. Отбить первую атаку, уйти вбок. Понять, что убийцы ещё хуже в фехтовании, чем Адриан — и то пытаются напасть по очереди, то мешают друг другу. Отбить вторую атаку, сдвинуться на шаг вперёд, давая мечу Говоруна рассечь пустоту, а носу Правого — укоротиться в длине.

— Я тебе кишки скормлю!

Пользуюсь паузой чтобы отрисовать случайную невму из предложенных и наотмашь ткнуть Говоруна остриём в скулу. Под неприятный скрежет кости вновь сдвинуться по кругу и пнуть вставшего Левого. Не слушать его вопли в полёте, но услышать грохот спускаемой воды на всём этаже, заглушающий схватку. Сдвинуться назад по окружности, уступая место атакующему Левому, увидеть движущееся остриё Говоруна. Скрестить клинки, ткнуть в незащищённую кисть, ткнуть в лицо, уйти от кривой контратаки и откинуть противника к перилам. Развернуться, увидеть оставшегося на ногах Левого.

— А вот теперь можно драться один на один. По всем правилам высокого искусства, — декларирую я и салютую окровавленным мечом с пылающими руническими знаками.

— Хрена с два, высокородный, — бурчит левый, а его глаза начинают дергаться. Невмы? Невидимый агисхъяльм начинает жечь кожу руки, пока Ада шипит в моих ушах хуже рассерженной кошки. Я прикусываю губу, но удерживаюсь — к удивлению Правого.

— К барьеру, — салютую я и двигаюсь в атаку.

Мой первый укол — пробный. Он лишь пробивает ферязь, на котором начинает растекаться тёмное пятно. Противник рубит, придерживая кинжал напоследок. Я парирую первый удар, второй и третий. На четвёртом вижу разрыв в защите и, наконец, наношу удар — и клинок оказывается в захвате кинжала и меча, улетая прочь.

— Довыёживался?

— Возможно, — признаю я и тянусь к пистолету.

— Лезь на парапет. Твой лазер ничего мне не сможет сделать.

— Зато пуля — очень даже, — звучит у меня над ухом недовольный голос и я глохну от выстрела.

Кавалерия вновь прибыла из-за холмов. От головы Правого остаётся лишь небольшой кусок, словно Фёдор расстрелял её из карманной гаубицы. Я подхожу ближе к мечу и вижу вскочившего Говоруна. Он не успевает поднять клинок, зато натыкается на мой отличный хук, отправляющий его на перила.

— Куда!? — ору я и движусь вперёд. Мне нужно узнать, кто меня заказал. Однако вожак убийц считает иначе. Он бросает на меня недовольный взгляд из-под напухших дуг бровей и откидывается назад. Отправляясь вслед за Левым в полёт с балкона.

— Чёртов упрямец, — шипит Фёдор. — Ты чего устроил? Зачем спустил воду со всех унитазов, не мог отбить сигнал о помощи?

— Был немного занят.

— Он одержимый! Одержимый! — хрипит Виктор. — Только одержимый демоном пойдёт на то, чтобы жрать плоть людскую в драке!

— Расскажешь церковникам. Вместе с заказчиком, — ухмыляется Фёдор.

— Но обвинение в колдовстве и нуждается в хорошем опровержении, господарь, — негромко замечает один из прибывших с братом стражников.

— Вы думаете, что Комнины потерпят среди своих родственников чёрное колдовство?

Виснет мёртвая тишина, прерываемая только ударами конвульсирующего Сторожа о плитку. Фёдор поднимает бровь, и пока кровь отливает от лица местных стрельцов, я понимаю — всё инкогнито только что отправилось в тартарары.

в которой владыка Скоморошьего шпиля удивляет, Адриан беспокоится, а Фёдор недоволен

Гнездо улья Балагурово.

Глядя на местных клириков, я начинаю понимать, почему Каллиники едва ли не ходят у них по головам. Убийца практически на верхушке шпиля — но в ответ на гнев Комнина (пусть и младшего) парочка из «мирского» и «духовного» орденов могут только мямлить и теряться. Признаться честно — после такого начинаю уважать Белькаллина больше. Он, может, и вышел из себя — но явно брался за дело с нужной стороны. Без вот этого: