— Сегодня пойдёшь их смотреть — спроси точно. На безрыбье хоть кто-то имеющий отношение… Ещё одно замечание. Мы с вами получили мужика с мозгом и опытом ребёнка от силы лет четырёх. Чем это чревато?

— Сексуальными кренами? — прищурилась Туриэль.

— Правильно. И мы что?..

— Пока притормозим? — предложила Настя.

— Именно. Притормозим его в этом плане, до достижения интеллектуальной и эмоциональной зрелости на уровне лет пятнадцати, как у нас и принято. Но для начала дождёмся завершения процессов божественного восстановления, чтоб не влезть в калашный ряд со своими правками и не напортачить. Так что проверяем минимум утро-вечер; как только картина стабилизируется — зовём всех. Опыт нужен живой, поэтому будем пока ходить хороводом. Я бы ещё Николу привлекла. Надо подумать, может вызвать его хоть на недельку?

— Может, дождаться ещё хоть одного пациента? — внесла деловое предложение Настасья. — Увидит картинку в сравнении. Чтоб сто раз не бегать.

— Ну, может быть. Остальное ясно? Ладно. Выходим!

Ждали нас все четверо. Сергей — с опаской, Наташа — с надеждой, Ниф — с интересом, и Джек просто, за компанию. Я посмотрела на всех ободряюще.

— Самая главная и отличная новость: обо всяких синдромах можете забыть, как о дурном сне!

Серёга, конечно же, ничего не понял, но когда сестра начала радостно его тискать и визжать, тоже за компанию обрадовался.

— Дальше. Серёжа и Наташа, вы сейчас будете жить в этом доме. Первую неделю, Наталья: на тебе основной патронаж. Расширяем умения бытового самообслуживания. Серёжа, ты раньше очень сильно болел, а теперь — выздоровел! Мы все тебя поздравляем и очень за тебя рады. Но теперь перед тобой стоит важная задача: научиться многим вещам, чтобы догнать своих ровесников. Раньше Наташа помогала тебе одеваться, кушать — теперь ты всему научишься сам. Более того, ты научишься заправлять постель, мыть посуду, прибираться в комнате. А ещё многим вещам вы будете учиться вместе: помогать на ферме, в огороде, в мастерских. Вместе будете ходить собирать ягоды в лес и рыбачить. И многим разным другим делам тоже научитесь. Ещё мы будем заниматься. Я там привезла для начала несколько книжек, раскраски, карандаши, альбомы — читайте, рисуйте. Придёт добрая тётенька, которая научит тебя, Серёжа, хорошо говорить. Логопед, — пояснила я для сестры. — Будут и другие люди приходить, общаться с вами, вместе делать разные дела, заниматься. Пока, до особого распоряжения — все занятия в паре. На физкультуру — вдвоём. За ягодой — вдвоём. Ну, вы поняли меня? Гулять только около дома, все прочие выходы — строго с сопровождением, это понятно? Пока вы одни, но, быть может, скоро у вас появятся соседи, — я встала. — И не стесняйтесь спрашивать, если что. Серёжа — слушаться, да?

— Да, — сказал Серёжа и постарался спрятаться за сестру.

— Всё. Ниф — к отряду. Туриэль — дуй к Марго, выясни про логопедию, хорошо бы сегодня начать, если что — посидишь у неё, пусть придёт. Элин…

— Можно я сегодня в мастерскую? — подняла руку эльфийка. — Там проект завис…

— Беги! Подбери-ка им, кстати, что-нибудь на складе.

— В обед, и с посыльным отправлю?

— Пойдёт. Настя, остаёшься пока ты. Поедите — и сходите к соседям на мини-ферму; и рядом, и познавательно, эмоции, практика — прямо букет. С козами для начала познакомьтесь. Или нет, лучше с курочками. Да, Серёга? Цыплят пойдёшь смотреть?.. Режим пока мягкий, щадящий. Смотри, анализируй. Если что — голубь вон, отправите депешу. Лишних любопытных ворон выпроваживай, особенно детей. Имейте в виду, девочки: восстановление ещё не завершено, усталость может накрыть внезапно, куда пойдёте — карематик с собой берите, а то вы ж его не дотащите, даже вдвоём! Настя! Всё фиксировать в дневничке!

— Поняла.

— Наташа, ты брата лучше знаешь, если вдруг поведение тебе кажется неадекватным — сразу говори, ясно?

— Ясно! — и без того большие глаза раскрылись ещё шире.

— И дневник тоже помогай заполнять. После ужина все собираемся здесь, смотрим: каков будет прогресс!

У крыльца меня ждал новый конь. Велик, на самом деле, незаслуженно на два года заброшенный мной в кладовку. Вася, увидев, что мы с ВладимирОлегычем ездили к порталу на велосипедах, попросила Лиру уступить ей на пару недель, а пешком ходить — никуда с нашими расстояниями не успеешь. К тому же у агрегата была удобная корзина для всякой поклажи. Техника!

Сегодня я планировала до обеда успеть проинспектировать цыган, правильных и неправильных — но в пределах острова, в противном случае муж категорически противился моему выезду без охраны.

Но был ещё один момент.

КАРТОФЕЛЬНЫЕ ВОРИШКИ

Тонька

В рабских домах на окраине тепличного комплекса стало пусто. Разом съехавшие тринадцать старожилов увезли с собой значительную часть хозяйства, которое выглядело вроде как общим, а оказалось чьим-то, просто предложенным для общего пользования. Особенно это касалось всяких уютных женских вещичек: вязаных ковриков, кружевных накидашек, скатертей и всякого такого. Исчезло зеркало со стены в резной полированной раме. Хома, снимавший его, нацелился было и на кухонные полки, потом глянул на мелких девок, таращивших на происходящие сборы круглые глаза, и буркнул:

— Пользуйтесь. Я себе ещё сделаю.

Теперь на верхней полке стояло пять блестящих стальных кружек, пять таких же стальных мисок и пять ложек в жестяной банке. Нижняя, широкая, игравшая раньше роль разделочного стола, была переведена в ранг стола обеденного. Кухня, за исключением этих двух полок, была совершенно пуста: голые бревенчатые стены да печь в углу. Не осталось даже табуреток и лавок. Девчонки приволокли себе по чурбаку и устроились, кто как смог.

В углу под широкой полкой стояли два маленьких бидончика и корзинка, выданные им теперь вместо прежних, побольше. В бидонах полагалось приносить с кухни готовую еду: супы, каши, даже чай — потому как ни чайников, ни котелков для кипячения у них теперь не было, а даже если бы и были — всё равно никто из оставшихся девчонок не умел пользоваться большой дровяной печью. Раньше не догадались научиться, а теперь велено было не трогать, чтоб не угорели.

Все вазочки, сахарницы-конфетницы, резные солоночки, подставочки, разделочные досочки и прочие кухонные мелочи тоже оказались чьими-то и были перевезены хозяевами на новое место жительства.

И в комнатках, которые они наперебой бросились занимать после прежних хозяек, тоже было голо и пусто. Стены, топчаны из струганных половинок брёвен, вместо вешалок — вбитые гвоздики у дверей, всё. Всё, что было в них живого, было свёрнуто в узлы и уложено в телеги. Даже шторки с окон.

Тонька поправила на кровати серо-белое покрывало, которое тётя Даша почему-то называла «пикейное», хотя никаких пик на нём не было, и выглянула в окно. По дорожке, брякая бидонами, шла дежурная сегодня Любка, а за ней…