Если Саффолк считал, что последнее соглашение решило вопрос с Мэном, то он недооценил силу общественного мнения в Англии и упорство своих противников в Нормандии. Мэн был обществом английских поселенцев. Их число было меньше, чем в Нормандии, но они представляли собой мощную и воинственную группу. Они сражались за завоевание и защиту Мэна и теперь были обречены все потерять. "Если бы вас хорошо и верно проконсультировали и предупредили о последствиях, — писали они в петиции, впоследствии адресованной королю, — вы бы никогда не дали на это разрешения". За кулисами маркиз Дорсет активно разжигал сопротивление. Комиссары Генриха VI Гоф и Эйтон были профессиональными военными, сделавшими карьеру в Нормандии, и наверняка симпатизировали противникам сдачи Мэна. 23 сентября 1447 г. они прибыли в Ле-Ман, чтобы выполнить свое неприятное поручение. Им противостояли Осборн Мадефорд и сэр Ричард Фрогенхолл. Мадефорд был королевским бальи Мэна и капитаном маркиза Дорсета в Ле-Мане и Бомон-ле-Виконт, прослужившим в Мэне не менее пятнадцати лет. Фрогенхолл был камергером Дорсета и управляющим его владениями во Франции. Эти два человека отказались сдать графство, ссылаясь на то, что они не получили официальной отставки ни от Дорсета, ни от короля. Формально они были правы. Поручения короля были плохо составлены, а поручение Дорсета отсутствовало. Из Элтема, где он получил отчет комиссаров, Генрих VI отправил свои указы об отставке этих чиновников Гофу и Эйтону, а также яростное письмо Дорсету с приказом немедленно прислать им уведомление об отставке. Позднее герцог Йорк обвинил Дорсета в том, что тот намеренно затягивал дело, чтобы заставить короля согласиться на его крутые требования о компенсации. Если так, то его сопротивление принесло свои плоды. Генрих VI был вынужден купить сотрудничество Дорсета пожизненной ежегодной рентой в 10.000 фунтов стерлингов, обеспеченной налоговыми поступлениями от бальяжей Кан и Котантен. Это было гораздо больше, чем те доходы, которые Дорсет мог бы получить от Мэна [887] .

В начале октября 1447 г. Джон, лорд Дадли, прибыл к французскому двору в Бурж в сопровождении епископа Норвичского Уолтера Харта. Оба они направлялись к другие места: Харт — в Рим, Дадли — в Кастилию. Но им было приказано заехать по пути к французскому королю, чтобы договориться об очередном продлении сроков встречи на высшем уровне и перемирия. Послы прибыли в сложный момент, через несколько дней после известия о событиях в Ле-Мане. Их прием, видимо, был холодным. 15 октября им удалось добиться переноса встречи на высшем уровне на год — на 1 ноября 1448 года. Переговоры о продлении перемирия прошли менее успешно. Французы были готовы продлить его на год, до 1 января 1449 г., но только при условии, что Мэн будет сдан к 1 ноября, как было оговорено в июле. До этого оставалось всего две недели [888] .

31 октября 1447 г. Кузино и Гавар прибыли в Ле-Ман, чтобы присутствовать при передаче Мэна. Гофа и Эйтона там не было. Вместо этого они оказались лицом к лицу с Николасом Молинье, магистром нормандской Счетной палаты, и двумя другими комиссарами, назначенными от имени английского короля Большим Советом в Руане. Руанский Совет никогда не одобрял решения об отказе от Мэна и не был склонен облегчать этот процесс. Новые комиссары должны были настаивать на заключении соглашения о компенсации для лишенных собственности поселенцев. В их понимании это означало, что компенсация должна быть выплачена или обеспечена до передачи графства. Этого, как они должны были понимать, сделать было нельзя. Срок сдачи был назначен на следующий день. На следующее утро в здании кафедрального собора состоялось многолюдное публичное собрание. Присутствовало около 500 человек, включая епископа, юристов и чиновников, несколько десятков английских и французских землевладельцев и толпу горожан. Кроме того, сэр Джон Фастольф организовал инициативную группу землевладельцев находившихся в Англии, которую представляли адвокаты. Французские комиссары неоднократно обращались к англичанам с требованием выполнить обещание Генриха VI. Англичане отвечали, что сначала необходимо решить вопрос о компенсации. Кузино возразил, что в договорах между двумя монархами об этом ничего не сказано. Поручения английского короля совершенно четко требовали, чтобы графство было передано им в тот же день. Англичане отказались. На этой ноте собрание разошлось. Кузино и Гавар уехали с пустыми руками, чтобы доложить о произошедшем своему господину в Бурже. Карл VII гневно жаловался Генриху VI и Большому Совету на "уловки, притворство и обман" английских офицеров в Ле-Мане. Он считал, что Гоф, Эйтон и Молинье находятся в сговоре с ними, и предположил, вероятно, справедливо, что реальная проблема заключается в противодействии профессиональных солдат и администраторов всему мирному процессу [889] .

Результатом срыва переговоров в Ле-Мане стало то, что продление перемирия, согласованного в Бурже, сорвалось, и до его истечения оставалось всего два месяца. Пришлось в спешном порядке решать вопрос о компенсации. В декабре 1447 г. Мэтью Гоф отправился в Тур, куда переехал французский двор. Времени на получение надлежащих верительных грамот и инструкций не было, да и сам Гоф, вероятно, был не самым желанным послом. Но Пьеру де Брезе было поручено вести с ним переговоры при поддержке графа Дюнуа и Бертрана де Пресиньи. 30 декабря было достигнуто предварительное соглашение. Карл VII обязал своих уполномоченных согласовать условия компенсации с Гофом и Эйтоном. Срок сдачи Мэна и истечения перемирия был перенесен на 15 января 1448 года. К сожалению, Эйтон не присутствовал в Туре и Гоф взял на себя обязательство, что его коллега-комиссар ратифицирует соглашение в течение четырех дней. Но когда Эйтону сообщили о соглашении, он отказался это сделать и требовал более длительной отсрочки. Терпение Карла VII было исчерпано. Он дал им время до 20 января, а тем временем приказал мобилизовать армию для силового захвата Мэна. Войска набирались из французских гарнизонов, расположенных на границах Мэна. Были призваны ордонансные роты, собрана артиллерия и реквизированы повозки для ее перевозки. По оценкам Беррийского Герольда, общая численность армии составляла от 6.000 до 7.000 человек.

В то время как англичане готовились удерживать позиции, дипломатическая переписка была в самом разгаре. Из Руана канцлер Генриха VI сэр Томас Ху призывал французов к терпению, заявляя, что Мэн вот-вот будет сдан. В Вестминстере Молейнс был срочно отправлен во Францию, чтобы призвать французских министров к спокойствию. Пьер де Брезе в сопровождении Кузино и Гавара дважды посетил Руан, чтобы обсудить кризис с Большим Советом. Но все, чего удалось добиться, — это отсрочки французского ультиматума до 10 февраля [890] .

Ранним утром 13 февраля 1448 г. Пьер де Брезе, граф Дюнуа и Прежент де Коэтиви, во главе передового отряда французской армии прибыл в окрестности Ле-Мана. Город был подготовлен к осаде. Гарнизон был усилен большим количеством вольных солдат, недавно изгнанных из Нормандии. Перед воротами были возведены заграждения, за которыми стояли плотные ряды вооруженных людей. Французские капитаны вызвали Мандефорда, Гофа и Эйтона, чтобы те сдали город в соответствии с соглашением двух монархов. В ответ раздался поток оскорблений. Во второй половине дня французские командиры провели совещание с тремя английскими капитанами на нейтральной территории. Англичане зачитали письмо, полученное, по их словам, от Генриха VI, в котором сообщалось, что Адам Молейнс уже в пути, и предписывалось не сдавать Ле-Ман до тех пор, пока Молейнс не сможет обсудить этот вопрос с Карлом VII. Дюнуа и Пьер де Брезе заявили, что подождут неделю, пока они посоветуются с королем в Монтиль. Попытка назначить очередную встречу на следующий день закончилась тем, что английские войска надвинулись на французских комиссаров и угрожали им расправой. Через несколько дней английские капитаны подготовили официальный протест, который они зачитали на мосту через ров цитадели. Генрих VI, по их мнению, не отказывался от своего суверенитета над Мэном, а лишь согласился уступить его в интересах мира. Поэтому любая уступка графства должна быть обусловлена последующим заключением мира. Если война возобновится, английский король будет вправе возобновить владение графством [891] .

Известие о наступлении французов на Ле-Ман достигло Вестминстера примерно в середине февраля 1448 г. и вызвало сильную тревогу. Теперь перемирие не действовало. Министры Генриха VI опасались, что полномасштабное вторжение в Нормандию неизбежно. Эдмунд Бофорт находился на последней стадии комплектования армии перед отъездом в Руан для вступления в должность лейтенанта. За одну ночь численность армии была увеличена втрое — с 1.000 до 3.200 человек. Последовала отчаянная борьба за то, чтобы вовремя найти дополнительные 2.200 человек. По словам Генриха VI, Ле-Ман была подвергнут "мощной осаде", а против его подданных во Франции ежедневно велась "жестокая война". Тем временем Адам Молейнс в сопровождении сэра Роберта Рооса предстал перед Карлом VII во внушительном замке графов Вандомских в Лавардене, возвышающемся над рекой Луар в сорока милях от Ле-Мана. Замок был назначен передовой базой французской армии. Признаки приближающейся войны были налицо. Основная часть армии расположилась в полях вокруг крепости, а с королем находились все его главные советники.

Между 11 и 15 марта был заключен ряд соглашений. К 27 марта представителям Анжуйского дома должен был быть сдан Ле-Ман, а затем все остальные укрепленные пункты англичан в Мэне, за исключением Френе-ле-Виконт, большой крепости, охранявшей дорогу в Алансон по долине реки Сарта. Все английские землевладельцы в графстве должны были сдать свои земли и покинуть графство в обмен на компенсацию, равную десятилетнему доходу. Однако размер компенсации был фактически ограничен положением о том, что она должна была быть выплачена из сумм, причитающихся Карлу VII по Турскому перемирию в качестве компенсации за patis, потерянные французскими гарнизонами на норманнской границе. Новое перемирие было заключено сроком на два года до 1 апреля 1450 г. Молейнс, по-видимому, выступал за передачу графства на определенных условиях в соответствии с протестом капитанов в Ле-Мане. Но это вряд ли был реалистичный подход. Максимум, чего он смог добиться, — это соглашения о том, что если перемирие закончится без заключения постоянного мира, то французский король выплатит Генриху VI за графство сумму в 24.000 ливров. Гарнизон Мандефорда в Ле-Мане не стал дожидаться назначенного дня и открыл ворота города в десять часов вечера 15 марта, как только из Лавардена доставили заключенное соглашение. На следующее утро англичане ушли на север, в сторону Нормандии. Через несколько недель весь Мэн оказался в руках французов. Сбор подкреплений для Эдмунда Бофорта был отложен. Авторитет Саффолка у короля еще более возрос и в июне ему был пожалован титул герцога [892] .