— Так мы уже за кольцевой, нам и предоставлять ничего не надо, — мягко улыбнулся я. — Вы уверены, что хотите вести переговоры на улице? Приглашаю вас к себе, там тепло и сухо.

Сложно, на самом деле, назвать нашу беседу переговорами. Ни один из стоящих напротив меня людей не способны принять решение и продавить его где-то там, среди первых людей страны. Но и требовать встречи с руководителями, не имея каких-то предварительных договоренностей, тоже смысла не вижу. Все это может затянуться на очень длительное время.

Да и температура на улице не летняя, что уж тут говорить. Почти полночь, самая середина зимы. Встроенного термометра у меня нет, но я бы сказал, что сейчас где-то минус пятнадцать-двадцать градусов. То-то этим ребяткам приходится переминаться с ноги на ногу, согреваясь. Это мне относительно плевать, пусть я и легкой ветровке. И голым могу стоять, просто буду тратить несколько больше энергии, чем привык, вот и всё.

— Какие вы дадите гарантии нашей безопасности? — Разумова затёрли за спину, вперед вышел военный с генеральскими погонами.

Занятно, его я не видел среди тех, кому пытался вправить мозги в Тринадцатом отделе, но его поведение и самоуверенность буквально кричит о том, что он тут один из самых главных.

— Могу дать вам свое самое честное слово и поклясться, что никаких злых и недружественных умыслов в этом приглашении нет и никогда не будет. Такое устроит? — как с детьми приходится общаться, честное слово.

Я, блин, только что ствол танка загнул практически на сто восемьдесят градусов, недавно проник в военный городок и развалил отряд в семьдесят инквизиторов, вырубил около тридцати военных в здании ФСБ, уничтожил нападающих на Кремль, а они требуют каких-то гарантий своей безопасности. Идиотизм, иначе назвать это невозможно.

— Дайте нам пару минут, — потребовал неизвестный генерал.

— Идет, — согласился я и отлетел назад, практически вернувшись к конторе.

Пусть немного поболтают, думая, что я их не слышу…

—…надо давить их к чертям! Церковь с нами, почему мы расшаркиваемся и пытаемся о чем-то договориться с этими тварями? — недовольно высказывал свое мнение самый молодой из этой четверки. От него, кстати, и несло максимальным неприятием в мою сторону. Расист и ксенофоб очередной попался? Странно, в России такие ребятки очень редко умудряются выбиться во власть, учитывая то количество народов, что населяют самую большую страну на Земле.

— Тебе, значит, не хватило того, что он сделал за пару секунд? Надо, значит, соглашаться на его, значит, предложение. Чё толку тут, значит, стоять и сиськи мять? Все перетерли уже кучу раз, такой фигней маемся, значит!

А это занятный персонаж. Мужику лет под пятьдесят. Его выправку невозможно не заметить, глаза смотрят на тебя словно через прицел снайперской винтовки, уверен — какой-то кадровый военный в пятом или шестом поколении. У них подобное в крови появляется, начинают понимать, что переговоры куда лучше, чем тупые попытки убить всех вокруг.

— Они будут недовольны, требовали…

— Ну и пусть, значит, сами сюда едут и требуют! — перебил начавшего осторожным тоном Разумова все тот же мужик, который меня заинтересовал. — Я, значит, не отправлю своих на убой против хрен пойми кого. А сколько тут гражданских? Мы, значит, не будем стрелять в Москве. Я сказал.

— Понятно, другого варианта не вижу, надо соглашаться, — резюмировал генерал, выслушав своих помощников.

Интересно, что четвертый человек все это время молча стоит и смотрит в мою сторону. Я даже перепроверил, не является ли он каким-нибудь колдуном или магом. Нет, ничего сверхъестественного в нём нет. Болтать, наверное, не любит, вот и не раскрывает рот, когда не надо.

Ситуация вокруг, тем временем, слегка изменилась. Вперед начали выбираться инквизиторы, словно планируя прикрыть армию и ОМОН, сгруппировавшихся вокруг нас. Некоторые из воинов церкви уже начали молиться, впуская в себя божественную силу, но большинство лишь ожидают продолжения событий.

С ними могут возникнуть проблемы. Церковники явно в курсе того, что случилось с их отрядом совсем недавно. Злые они, очень недовольные, я буквально кожей ощущаю желание реванша, хотят жестко ответить на мои действия. Как бы они сами не начали с какой-нибудь провокации, попробуй потом доказать кому-нибудь, что это не ты атаку начал, если ещё и будет, кому это доказывать. Ещё и Алиса не может до Папы Римского достучаться, чтобы я с ним переговорил, а это безумно плохо, наводит на различные мысли, потому что раньше такого не было…

Четверка вместе с Разумовым начали движение в мою сторону. Решились-таки принять мое предложение. Надо их самих предупредить о потенциальной проблеме, как бы потом поздно не оказалось.

— Отзовите инквизиторов, они слишком близко подошли к конторе. Ещё тридцать-сорок метров, и мы будем считать это прямой агрессией в нашу сторону, — подлетел я к переговорщикам.

Ещё бы, воины церкви, в таком случае, чуть ли не вплотную подойдут к нашим окнам. Как на такое не отреагировать? Фиг его знает, что они дальше делать будут. Не просто же так говорят, что лучшая оборона — это нападение, придётся нам первый шаг делать, если все так и будет продолжаться.