— Йо-о!

— Что, Джанет?

— Ты не боишься, что твой молчальник донесет на тебя? Ты сегодня такое за ужином говорил…

— Ай, глупости! Сколько раз тебе говорить, я знаю, что делаю. А твое дело помалкивать.

— Я знаю, почему ты его не боишься.

— Да ну!

— Это тот самый монах, которого ты должен был убить. Ты перешел к белым?

— Отстань, Джанет.

— Hе притворяйся, ты забыл, кто был связной между Жрицей и твоими паршивыми посыльными? Я же знаю его описание слово в слово! Это он. Ты предал Орден.

— Джанет, — голос Йолана изменился и стал жестким и холодным, — любого другого я бы уже придушил, но тебя не хочу и не буду. Да, это так, ну и что? Ты будешь молчать.

— Да, я буду молчать, но за это…

— Ты испытываешь мое терпение. Ты просто будешь молчать, а не то…

— Что, а не то?

— Я не хочу тебя убивать, но управу найду. Например, позову сейчас этого монаха, и он обвенчает нас прямо в постели. Нужно объяснять, что это для тебя значит?

— Ты готов на мне жениться???!!! Йо-о, но тогда ты точно согласишься на мою цену.

— Hу?

— Я прочту заклинание, приворотное, чтоб ты никогда не бросил меня. И тогда я буду молчать.

— Всего-то, — рассмеялся Йолан, и голос его снова стал веселым и ласковым — Hу, это я бы тебе и так разрешил, валяй, читай, а я пока замусь делом…

— А ведь твой монах за стенкой, небось все слышит…

— Ничего, пусть завидует. Может поумнеет…

И под размеренный скрип кровати раздался монотонный шепот, среди которого с трудом удавалось услышать отдельные слова о каких-то хвостах и прочих атрибутах колдовской деятельности. Йонаш, который впервые столь близко столкнулся с колдовством, на всякий случай прочитал краткую молитву, хотя и сомневался в ее действенности в данном случае, если не для себя, то для Йолана. Тем не менее, прощупав вокруг пространство, он не почувствовал ни энергетических аномалий, ни чего-либо странного. «Энергетический кокон» — сообразил он, — «Эти двое сейчас объединены в одну энергетическую оболочку, и все что происходит между ними, остается в ее пределах. А значит, заклинание скорее всего подействует. Как он неосторожен!» Шепот тем временем стих, а еще минут через двадцать снова раздались голоса. И опять начал женский:

— Йо-о!

— Hу?

— А почему ты так быстро согласился?

— Это долго рассказывать, Джанет.

— Все равно, расскажи.

— Понимаешь, эти илиниты мне очень многое рассказали.

— И ты им поверил?

— Я похож на доверчивого дурака? Нет, Джанет, они сказали правду. Hе будь я мастер, если бы не смог распознать правду от лжи в тайном знании.

— И из-за этого ты и перешел к ним?

— Нет, девочка, просто магистр и компания меня здорово подставили. А я этого не люблю. Так что у меня теперь с ними свои счеты. В общем, еще посмотрим, кто магистром будет…

— Как же ты им станешь, если к белым ушел?

— А мне необязательно белым становиться, а ордену необязательно оставаться черным. Будет орден такой, серый… Самый раз по мне.

— Hу, мне нравится ход твоих мыслей, — женский голос стал вкрадчивым и игривым, и тут же в нем прозвучала тревога — Hо береги себя, ты мне нужен.

— Я и сам себе нужен, знаешь ли. Так что не волнуйся.

— Так чем же эти илиниты повлияли на твое согласие быть со мной?

— Так в том-то и штука, что мы с тобой по их данным друг другу предназначены свыше. От Света, между прочим.

— Ты всеръез?

— Вполне. Так что, суди сама, имеет ли значение та ниточка, которой ты нас сейчас связала, если мы и так уже цепями скованы.

— Тебе ж вроде раньше плевать было на все предначертания…

— Только на те, которые мне не нравятся. А это мне очень даже нравится, так что давай-ка…

Опять заскрипела кровать, и продолжения разговора Йонаш уже не услышал, крепко заснув до утра.

Маленькая тележка медленно тащилась по лесной тропке, подпрыгивая на ухабах и громыхая подобно грому. Маленький лысый человек отчаянно ругался, понукая пегого жеребца, запряженного в утхлую повозку. Конь отнюдь не соответствовал экипажу. Еще больше разнились спутники.

Впереди, размахивая длинной палкой, шел рыжеволосый мальчуган, улыбка до ушей которого не сходила с его лисоподобного лица, усыпанного веснушками. Лысый коротышка в сером балахоне вел коня, чертыхаясь на каждой колдобине. Hа повозке лежали двое: один — щуплый юноша в потертой куртке и штанах, второй — огромный светловолосый богатырь в богато украшенных доспехах рыцаря. Судя по стонам лежащих, оба они были ранены и отнюдь не были рады попадающимся на их пути кочкам.

— Онтеро, скоро за опушкой будет небольшое селение, — провозгласил рыжий и ловко подрубил своим «мечом» куст чертополоха. — Там есть таверна старого Экси, может заскочим? Там славно готовят, сам Лесли там иногда кормил свое отродье… Воьмем денег в кошельке у этого, — паренек кивнул в сторону скрежещущего зубами рыцаря. — Ведь наш почтенный герцог окажет нам услугу, не правда ли, господин Ильмер?

— Заткнись, щенок! — прорычал раненый воин и вскрикнул: повозка налетела на огромный валун, едва не развалившись. Второй раненый застонал.

— Тич, закрой пасть, — осклабился Онтеро и высказал триаду по поводу идиотов, разбрасывающих камни на дорогах. — Никаких таверн и селений. Доберемся до Ульсора, никуда не заходя. Чем меньше нас видят, тем лучше… Тьфу! Сволочная скотина! Чтоб твоей селезнкой пообедали триста тысяч голодных волков!

Конь, словно почуяв неладное, остановился и зафыркал.