Поездка отнимает час или около того. Я смотрю в окно, вояка что-то пишет, все в плюсе. Наконец, впереди показывается каменная полукруглая площадка, на которой стоит арка. Солнце уже село, так что в темноте хорошо видно голубоватое свечение, расписывающих её рун. Конвоир убирает записи и складывает ладони перед собой.

Когда он снова размыкает руки, от кончиков пальцев друг к другу тянутся светящиеся голубые нити. Я замираю: впервые вижу магию.

– Держись, – мужчина ловит мой взгляд.

Я непонимающе свожу брови, а потом карету сильно встряхивает и меня резко швыряет вперёд.

Прямо на него…

Уши закладывает. Я зажмуриваюсь, пытаюсь сделать вдох, но получаются только короткие затяжки. Голову будто в тисках сжимают, а потом в глазах темнеет и всё стихает.

Не знаю, сколько длился мой обморок, но в себя я возвращаюсь тяжело. Всё ноет, как после работы в сезон сбора урожая, морозит, а с головы будто сняли кожу, болит очень.

– Тише, – слышу чей-то голос, но не могу узнать говорившего.

Меня гладят по голове? Странное ощущение. Непривычно, но приятно. И сразу как-то так уютно.

– Мне снился плохой сон, – жалуюсь я, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущением. Спокойно так. Хорошо…

– О чём?

Я задумываюсь, пытаясь вспомнить детали. Лицо мужчины из сна. Тёмные глаза, запах кофе и пряностей…

Погодите-ка…

Медленно поднимаю голову и вздрагиваю, когда вижу это самое лицо в опасной близости от моего.

Вздрагиваю и резко отшатываюсь. Щёки обжигает краской.

Это я что сейчас… А он меня… Ой…

– Что ж, раз тебе стало лучше, можешь отправляться в свою комнату и отдохнуть там.

Сердце колотится в висках. Я. Только что. Буквально. Лежала. На нём.

Боги, какой ужас. Ещё и затылок теплеет отпечатком ладони. Меня пугает этот контраст. Вот только дерзил и подкалывал, а тут неожиданно не отшвырнул, а помог в себя прийти. Это почти… мило?

Нет. Никаких «мило», Инга! Он тебе не друг. Его задача просто сбагрить тебя в академию и шуршать по другим деревням, собирая обречённых. Вот и нечего видеть эмоции, которых нет и быть не может.

Не выдерживая его взгляда, поворачиваюсь к окну и вижу не знакомый лес, а затопленный в малиновых лучах заходящего солнца внутренний двор замка. Даже по маленькому фрагменту стены становится ясно, что я в очень красивом месте.

Вояка не комментирует произошедшее. Выглядит задумчивым, брови хмурит, будто мыслями витает где-то далеко. При этом смотрит на меня, словно решение беспокоящей его задачи находится на мне.

Качнув головой, он вытягивает мою сумку за лямку и выбирается из экипажа, дожидаясь меня снаружи. Я рассеянно приглаживаю волосы, понимаю, что они после пробежки и прочего похожи на гнездо. Мда. Ну, может так я быстрее не понравлюсь императору, и меня отпустят домой?

Выбираюсь на улицу. Вояка подаёт руку, но я намеренно её игнорирую и, стараясь не смотреть на него, оглядываюсь.

Блин, неловко теперь. Щёки горят. Леди я себя, конечно, не считаю, но всё равно такое поведение приличной девушке недопустимо.

– Твой временный новый дом, – как ни в чём не бывало объявляет вояка, хотя я ни о чём не спрашивала. – Попасть сюда можно только через портал. За территорию можно, но далеко не уйдёшь. Там лес, попробуй сбежать, если хочешь. короткая прогулка и выйдешь к внешней стене, в какую бы сторону ты не бежала. Можешь идти вдоль неё в любую сторону или попытать счастья ещё раз.

Ну конечно, издевайся. Припоминай неудачный побег и дальше, ты ещё о моём упрямстве не наслышан. Надеюсь, тебя же и отправят меня искать, если я найду способ. Просто на лицо хочу взглянуть.

Вояка, не догадываясь о коварных планах, устраивает лямку моей сумки на плечище. Она не тяжёлая, так что мне неловко оттого, что он её тащит.

Я, вообще-то, злиться пытаюсь, я он ведёт себя… так!

– Идём, покажу, где здесь женское общежитие. Скажу сразу, к тебе правила будут куда строже, чем ко всем остальным, так что на всякую ерунду не соглашайся, если не хочешь, чтобы к тебе приставили телохранителя.

– А ректор такое позволит? – хмыкаю я. – Чтоб за его студенткой кто-то левый шатался?

Мужчина оглядывается на меня с таким видом, будто я сморозила очередную глупость. Затем оборачивается и наклоняет голову к плечу.

– Ректор сам этот конвой организует. Хочешь, прямо сейчас?

Я собираюсь огрызнуться, но что-то не нравится мне темнота его взгляда… Как бы себя ни предложил. Обойдусь как-нибудь и без такого счастья.

– И что это за правила? – не слишком изящно меняю тему.