— Чего глаза такие красные? Опять калдырил полночи? — спросила Алёнка, когда заметила меня.

— Да ну, чего ты такое говоришь? Как можно? Я же ни капли в рот, ни сантиметра в попу! — плюхнулся я на табуретку.

Так, что тут у нас? Как всегда… Яичница и овсянка. Стандартный набор завтрака бедняков. Ещё потом пакетик чая под гордым названием «вторяк» заварить и залить светло-бурой жижей поглощенные белки и углеводы.

— Чего рожу кривишь? Опять чего-то не нравится? — хмыкнула Алёна.

— Ну да, не нравится. Я бы сейчас тарелку борща лучше навернул, — неожиданно даже для самого себя брякнул я в ответ. — Ага, наваристого такого. И хлебную корочку намазал бы чесноком. Знаешь, Алён, вот чего бы я выбрал даже перед смертью… У тебя борщ получается такой же вкусный, как у мамы…

Сказал и сам на себя удивился. Хотел забыть сон, а он следовал за мной по пятам. А ведь во сне я так и не попробовал борща. Он так и остался растекаться по полу красной жидкостью.

— Ой, подлиза! Ну и подлиза! — улыбнулась Алёна. — Ладно, вот получу зарплату, разорюсь на кусок хорошей говяжьей грудинки с косточкой…

Да, она улыбнулась, но я-то почувствовал, что моя «хотелочка» огорчила её. Я же себя одернул. И какого хрена я так сказал? Ведь знал же, что Алёнка вкалывает в две смены, чтобы прокормить нас и заплатить за квартиру, а туда же…

Конечно, я помогал, как мог, хватался за шабашки, но на работу брали меня крайне неохотно. А мелкие калымы были настолько ничтожны, что их и карманными расходами назвать было нельзя.

Да, Алёнка не покупала себе красивых платьев, дорогой косметики, но… Для нас с братом она была самой красивой девчонкой на свете! Ни одна из журнальных моделей не могла с ней сравниться!

Потерпи, Алёнка, потерпи. Вот только закончу технарь, получу корочки, устроюсь на работу и тогда…

Я даже вздрогнул от своих мыслей. Так неожиданно подкатил недавний сон. И подкатили воспоминания из этого самого сна. Я ведь и в самом деле закончил технарь. Закончил и устроился в охранное агентство. Даже поработал там три года. Ведь это единственное место, куда меня взяли. И то, благодаря моей физической подготовке и внушительному телосложению.

А вот потом…

И потом произошло то, из-за чего я оказался за решеткой. Да-да, меня подставили и повесили чужие грехи. А закончиться всё это должно только…

Да ну на хрен! Это всего лишь сон! Всего лишь обычный сон!

Я потряс головой, как будто тряска может поставить мозги на место. Оторвался от тарелки, а потом уставился на экран маленького телевизора, стоявшего на холодильнике и служившим звуковым фоном. Этот телек я нашел на помойке, а Кирюха нашел нужные платы и оживил мелкий ящичек.

Теперь он стоял и мерцал сверху, служа источником информации по утрам. А вот сейчас я поднял голову не потому, что хотел узнать новости, а потому, что услышал знакомое имя.

— Органы полиции до сих пор разыскивают Олега Кондратьева по прозвищу Сивый, который совершил дерзкий побег из Бутырской тюрьмы. Если у вас есть информация о местонахождении данного преступника, то свяжитесь с ближайшим отделением полиции. За достоверную информацию гарантировано денежное вознаграждение… — говорила миловидная ведущая.

В левом углу экрана темнела фотография преступника. Обычная рожа обычного человека. Такого запросто можно встретить ковыряющимся в машине возле гаража. Или сидящим возле мангала с другими мужиками.

Хотя, у нас половина страны отсидела, так что любая рожа могла светиться внизу экрана.

— Какая отвратительная рожа, — Алёна попыталась спародировать профессора-археолога из старого фильма «Джентльмены удачи». — Я слышала, что он где-то неподалёку ошивается. Ребята, вы будьте осторожны, после учебы сразу домой. Слышал, Мишка? Это тебя особенно касается!

— Да слышал я, слышал. Чего сразу я-то? Вон, Кирюха тот ещё беспредельщик, видишь, какой у него взгляд? Сразу видно, что того и гляди — бросится во все тяжкие, — я постарался скорчить самую невинную морду.

— Кирилл не встревает во всякие проблемы. Он готовится к поступлению в универ, а не то…

— А не то что я? Техникум с трудом и вообще, — я поморщился в ответ.

— Ой, всё! Не начинай, — отмахнулась Алёна. — И вообще, я тороплюсь, скоро на работу.

Я закинул в рот очередную порцию клейкого вещества, которую какой-то шутник посмел обозвать кашей и начал усиленно жевать. Однако, молчать не было смысла. Алёна смотрела на меня выжидающе.

— Ладно-ладно, я всё понял, — кивнул я и посмотрел снова на экран. — Я-то думал, что его поймали.