В голову тут же пришло решение, как можно оказать помощь охраннику. Но решение могло только стабилизировать состояние, излечить бы я не смог. А вот поддерживать его жизнь, я бы смог без проблем. Впрочем, от меня никто не требовал этого.

— Пятий, вколите пациенту пять кубов этроколина, затем три кубика адреналина. Подготовьте аппарат искусственного дихания.

Я без проблем понял, что от меня требовали. Я прошел к стеллажу, где располагались препараты. Набрав в шприцы препараты, я сделал два укола. При этом, я прекрасно знал, что первый препарат нужно вводить внутривенно, а другой в мягкие ткани. С аппаратом искусственного дыхания, проблем тоже не возникло. Я быстро подключил его и вставил трубки, словно проделывал это каждый день. Гренуа тем временем, подключил другой прибор и с ним подступился к охраннику. Это был лазер, который служил для удаления поврежденных тканей.

— Пятий, приготовьте отсос, а так же следите за пульсом. Как дойдет до критических значений, то сделайте еще один укол этроколина. Так же, пять кубиков.

Я немедленно подтянул прибор для отсасывания, приготовившись убирать все те отмершие ткани, которые будет удалять Гренуа. А так же вывел на монитор, который нависал над столом, жизненные показатели оперируемого. Раздался легкий свист, который издавал лазер. Гренуа водил им по полости рта пациента. Обожженные ткани отваливались, обнажая не пострадавшую плоть, я тут же удалял все лишнее отсосом. Пару раз пульс поднимался, но до критической точки не доходил. Вместо этого, начало падать давление, о чем я тут же сообщил Гренуа. Он велел мне вколоть еще один препарат, после чего операция продолжилась.

Процесс удаления пострадавших тканей получился долгим, я уже начал уставать. Немного подумав, я вспомнил про своего внутреннего болванчика. До этого момента, он был полностью мною подавлен. Поразмыслив, я дал ему немного воли, отчего он тут же оживился. Мои новые знания, были для него полностью доступные. Поэтому, я передал ему полное управление телом. Болванчик обрадовался и принялся за работу. Конечно, без медикаментов, это была не та восторженная радость, но тем не менее, работу болванчик выполнял с удовольствием.

Я же погрузился в свои размышления. Блоки памяти, тоже оказались вполне себе реальностью. Это еще раз подтверждало реальность существования Пятой. И ставило под сомнение многое из того, что мне сообщали Гренуа и прочие сотрудники «центра реабилитации». Единственное, что оставалось непонятным, так это цели этого центра. Дешевые работники находящиеся в постоянном наркотическом трансе? Идеальные рабы, которые не способны на восстание. Ну это не совсем так, один из примеров, что не все так гладко в наркотическом рабстве, лежит передо мною на операционном столе. Да и сами наркотики с таким воздействием, не могут быть дешевыми.

Этот вывод я сделал на основе своих новых знаний. Такое воздействие, могло оказать только сложное по своему составу вещество. А значит, оно будет сложным и в производстве. Пронеслась мысль, что я не знаю, что тут производят, возможно, что-то такое, что полностью покрывает издержки. Я допустил такую мысль, но следующая мысль вновь поставила знак вопроса. Почему тогда тут не используют роботов? Ведь они гораздо производительнее и уж точно не устроят кровавую бойню. А траты на их обслуживание будут меньше, чем постоянная накачка наркотиками большой массы людей, а так же содержание охраны.

Гренуа закончил чистку ран, болванчик убрал остатки поврежденной плоти и свернул отсос. Гренуа велел вколоть пациенту очередной препарат и готовить новый прибор для операции. Болванчик послушно выполнял приказы, а я наблюдал за его действиями, чтобы не случилось ошибки. Впрочем, болванчик справлялся так хорошо, что у меня промелькнула мысль, что управляй всем происходящим я напрямую, не факт, что у меня бы все так хорошо вышло.

Начался новый этап операции. Болванчик подкатил к столу устройство, которое служило для подачи и хранения биогеля. Биогель, как я теперь знал, был новейшей медицинской разработкой. Нанесенный на поврежденные участки тела, он вызывал регенерацию тканей. Единственной проблемой было то, что биогель вызывал рост именно тех клеток, на которые был нанесен. Поэтому, чтобы вырастить новые губы и язык охраннику, нужно было поочередно наносить гель на различные клетки. Получалось что-то вроде конструктора, где поочередно выращивались нервы, сосуды, кожа и так далее.

Болванчик закончил разворачивать установку с биогелем и протянул Гренуа тонкую длинную иголку, которая была соединена тонким шлангом с аппаратом. Сам же болванчик взял в руки такую же иголку, но на конце которой находилась мини видеокамера. Изображение с нее выводилось на монитор, который висел над столом. Вставив иглы в рот несчастному пациенту, оба уставились на монитор. Теперь Гренуа мог давать команды о том, куда двигать камеру, а сам распылял биогель в нужные места.

Болванчик справлялся отлично, а потому я вновь отвлекся на размышления. Единственным ответом, который мог бы объяснить все, что я видел вокруг себя, был вариант, что все происходящие, это большой эксперимент над людьми. А все это производство, это так, антураж. Или даже вполне себе часть эксперимента. Я вспомнил названия тех лекарств, которые мне назначили в первый день и тут же понял, что совершенно не знаю их назначения. В моей памяти отсутствовали какие-либо сведения о них. Как и не было сведений об микроделите.

Операция, тем временем, подходила к концу. На моих глазах у охранника вырос новый язык, зубы, затем губы. Дыхание стало ровным, кожа вновь обрела розовый оттенок. Гренуа убрал иголку, я заглушил болванчика и вернул контроль над телом. Гренуа критично осмотрел охранника еще раз, а затем протянул мне свою иглу.

— Думаю, ми тут закончили. Все остальное, доделает естественная регенерация. А нам можно сворачиваться. Я пойду в офис, дам команду охране вивести отсюда пострадавшего, пусть теперь им занимается врач из внешнего контура. А ви, Пятий, соберите всю аппаратуру и произведите обслуживание. Как закончите тут, зайдите ко мне в офис. Кстати, ви неплохо справились. Я был приятно удивлен. Конечно, ви получили навик от блоков памяти, но все равно, первое время у всех происходят заминки, поскольку отсутствует мышечная память. Ви же действовали без заминок.