Возражать не стал, для меня магометрия — темный лес и нет у меня к ней предрасположенности. Всегда действовал на интуиции и не понимаю, как в то или иное заклинание рассчитать приложение сил, учесть кучу факторов и применить на практике длинные формулы. Нет, для создания артефактов это самое то, при условии, что все обсчитал верно и нигде не ошибся. Одна беда, применением этих знаний на практике мало кто пользуется. Этак один светильник на магической основе предстоит делать пару месяцев, а с помощью «на глазок» и последующей корректировки, он будет готов за пару минут. Ну, может не так быстро, но за час даже я управлюсь. Другой вопрос, что простенькие бытовые артефакты редко пользуются спросом.

Через десять минут мы уже расселись за столом в кабинете деканши. Перед этим Галина Федоровна зашла в аудиторию, где что-то чертил на доске преподаватель по магометрии. Вроде бы какие-то длинные формулы и это печалит. Если не найду выхода и не получится поддерживать связь с Охрой, то долго в универе продержаться окажется сложно. Вряд ли смогу себя пересилить и зубрить заведомо ненужные теоремы. Ладно бы их еще удавалось применять на практике!

— Алекс Григорьевич, вам известно, что инородный предмет в теле Якова Семеновича не смогли обнаружить ни с помощью рентгена, ни через другие медицинские приборы? — посмотрела на меня Журавлева.

— Но вы же сами убедились, что наконечник врос в кость, — ответил я ей и пожал плечами: — Что до медицинских исследований, то это вопрос к производителям этой технике, а не ко мне.

— Если бы не ваша подсказка, то и я не нашла повреждения, — продолжила Галина Федоровна.

Отвечать ей не стал, зато в разговор вступил профессор, до этого о чем-то глубоко размышляющий.

— Сколько мне осталось? — задал вопрос господин Шубин, при это смотря на меня.

Молчу, честно говоря, даже не задумывался, да и делать выводы не могу, нет понимания, как долго способен сопротивляться его источник.

— Какие варианты, чтобы ликвидировать угрозу? — поинтересовалась Журавлева. — Боюсь, извлечь наконечник не получится, время упущено. Однако, теперь причина известна, а значит есть какой-то выход.

— Резать, удалить инородный предмет, ставший своего рода артефактом, уничтожающим источник Якова Семеновича, — задумчиво произнес я, а потом уточнил: — Как сильно дар сократился и на какое время хватает запаса сил, прежде чем наступает сильная боль?

— По моим оценкам в четыре раза стал слабее, — медленно произнес Шубин.

— Согласна, — кивнула деканша целительского факультета, а потом добавила: — За последние полгода, произошло ускорение, это меня поразило. До этого тенденция к уменьшению дара была не такой быстрой.

— Не следует тянуть, — спокойно заявил я. — Рекомендовал бы незамедлительно удалить наконечник, предварительно обезопасив источник от воздействия заклинания.

— Позвольте узнать, как это сделать? — устало спросил Шубин. — Впрочем, снимаю этот вопрос. Если знаете, то скажите, сколько у меня есть времени?

А вот тут госпожа Журавлева отвела взгляд и помрачнела. Отлично ее понимаю, если источник профессора сократился в четыре раза, то удивительно, что Шубин еще способен передвигаться и выглядеть бодрячком.

— Понятия не имею, — все же мне пришлось ответить Якову Семеновичу. — Одно скажу — не теряйте время. По мне, так не следует затягивать, лучше всего сегодня же решить этот вопрос.

— А вы сумеете? — буркнула Галина Федоровна, у которой пальчики сжались в кулаки.

Хозяйка кабинета старается не выдать своего упавшего ниже плинтуса настроения. Ауру тщательно скрывает, но мимику и выражение глаз контролировать не в силах.

— Простите? — удивленно посмотрел на Журавлеву.

— Яков Семенович, извини, — целительница посмотрела на профессора, — не представляю, как и кто тебе способен помочь. Ты знаешь, я стараюсь следить за всеми необычными случаями, связанными с нечистью. Даже даю консультации в различные страны и, не стану скромничать, имею мировое призвание. Но в некоторых случаях бессильна. Всего знать невозможно, как и про недавний случай с итальянской семьей. Я тебе рассказывала про мать с сыном, которые непонятно чем заразились. Их анализы находились в норме, а люди угасали. Так вот, представь, им помогли! Не знаю кто, но постараюсь выяснить. Что если и с твоей проблемой этот или эта особа сумеет справиться?! — в голосе Журавлевой прозвучала уверенность, она всячески старается поддержать Шубина.

— Ты про тех итальянцев? Неужели у них все хорошо? — удивленно спросил профессор.

— Да! Пару дней назад беседовала с Лючией. У них все замечательно! — возбужденно сказала Галина Федоровна, резко поднялась со своего места и направилась к столу и взяла свой сотовый. — Сейчас ее наберу и попрошу дать контакты человека, который ей с сыном помог. Правда, она говорила, что тот или та требовали никому ничего не говорить. Но я попытаюсь.

Похоже, мое присутствие они воспринимают в качестве коллеги или просто забыли, что тут присутствую. Зато прекрасно понял, кому она собралась звонить. Госпожа Фаббри мой контакт точно не даст, если только попросит время и попытается через супруга со мной связаться и за профессора попросить. Н-да, мир похож на большую деревню! И что теперь делать?