В шатер вошел усталый человек, осунувшийся, сгорбившийся, никак не похожий на себя, ранее способного воодушевить солдат на подвиг. Один из последних истинно османских воинов уже разуверился в победе.

То, что рассказал Малик Карадениз еще больше ввергало в уныние Легонье. И командующий уже не мог скрывать своих истинных эмоций, понурив голову и пуская события на самотек. Русские разбили союзный флот, уничтожили, либо заставили сдаться десант на Галлипольском острове и сейчас спешно наращивают силы в Чанакале, перебрасывая через пролив подкрепления.

— Защищайте свою родину! — не поднимая головы, сказал Легонье.

После того, как Ахмед-паша ушел, Легонье отдал приказ остатку английского корпуса идти на соединение с англо-персидской армией Мюррея достал свой револьвер, написал записку родным и застрелился.

* * *

Самара

25 октября 1762 года

Семен Миронович Кривонос был доволен своей судьбой. Некогда рекрут, он уже был уверен, что жизнь закончилась. Да, император ввел обязательную службу в пятнадцать лет, и можно было прийти на поселение, к примеру, в Новороссию, тридцати трех — тридцатипятилетним мужчиной и еще создать семью. Но пятнадцать лет на службе? В стране, где могут послать отбывать службу за десять тысяч километров? Кривонос категорически не хотел такой судьбы.

Семен Миронович был грамотным и сразу, после поступления на службу, его забрали в штаб. Вот он, предел мечтаний, быть при штабе! Тут и кормили лучше и можно было даже копеечку поиметь. Служи, не тужи. И Семен служил.

Злость на помещика Щербатова, который и сдал Семена в рекруты за деньги, постепенно, парадоксальным образом, перерастала в признательность.

Иван Федорович Щербатов хотел быть барином, у которого даже есть крепостные, которые выучены не хуже, чем иные дворянские дети. Щербатов, премьер-майор в отставке по ранению, сильно желал произвести впечатление на своих соседей и решил стать просветителем сиволапых крестьян. Семен же впитывал науки нанятого учителя быстро и непринужденно, даже ни разу не был порот за бестолковость, как иные еще одиннадцать крепостных. Знания, между тем, были поверхностными, учитель был не то, чтобы хороший. Да и кто согласится учить крестьян за пять рублей в месяц? Еще и без кормёжки?

Но вот же беда… страсть имел Семен к красивым женщинам, а у помещика была дочь, чудо, как хороша. Вот и стал писать образованный крестьянин стишки про влюбленного амура, всяких там Психей и Афродит. А Настасья Ивановна, дочка, возьми, да покажи все это «творчество» папеньке. Ну а тот… Ох, и болела спина и седалище после «беседы» с бывшим премьер-майором. Ну а после Щербатов и вовсе посчитал, что для такого крестьянина, который думает только про амуров, самое место в армии. Уж где армия и где Семен? Но делать нечего, крепость, есть крепость! Вот был бы он вольным?!

И вот однажды, когда в штаб зашел генерал-аншеф Ливен, судьба Семена резко изменилась. Генерал опешил от того, насколько Семен был похож на императора и сразу же задался вопросом, кто этот писарь и каких он кровей. Ну а после Тайная канцелярия и пять лет обучения Кривоноса. И… выколотый глаз.

Теперь Семен Кривонос уже не такой летающий в облаках увалень, но тренированный боец, играющий роль императора Всероссийского Петра Федоровича. Только все равно, несмотря на обучение, ему рекомендовано чаще молчать.

Серьезных заданий у Семена до сегодняшнего дня не было. Он только иногда выезжал то в Петровские училища и наставлял подростков в вопросе патриотизма, или общался с рабочими на императорских фабриках и заводах, мог и награждать некоторых отличившихся как военных, так и гражданских лиц.

Теперь дело иное и даже опасное. Семен уже не был наивным глупым парнишкой и прекрасно понимал, чего именно от него ожидают те, кто направил лжеимператора на встречу со ЛжеИваном. Семена, как двойника императора собираются подставить. Где? Как? Когда? Сплошные вопросы, ответы на которые Семену знать не по чину, несмотря на то, что его камзол вышит золотом и стоит не менее чем пятнадцать тысяч рублей.

— Идешь на площадь, там будет собран народ. Величаво, но с почтением к люду говоришь то, что написано на бумаге, — давал последние инструкции Михаил Андреевич Грановский, который самолично разрабатывал операцию по нейтрализации ЛжеИвана. — Если что случится, то просто падай и лежи!

— А что должно случиться? — спросил Семен.

Грановский только посмотрел на двойника императора. Ранее он сокрушался, что Семен не воспитуемый и как был дураком, так им и остался. Михаил Андреевич был не совсем прав в своих суждениях, так как бывший крепостной уже о многом догадался и спрашивал лишь из-за страха. Ума у Семена прибавилось, а вот малодушие победить он никак не мог и коленки подрагивали.

Уже когда, под всеобщее ликование, «император» входил на импровизированную сцену, в метрах двадцати от места появления самодержца, стоял максимально сконцентрированный человек. Он не выкрикивал приветствия, не входил в состояние транса, как иные, только ждал.

— Люди честные! Приехал я к Вам, дабы посмотрели мы друг на друга и обиды все, коли они есть, высказали, — начал говорить лжеимператор.

— Государь, надежа наша, вели и жизни положим! — кричал один человек в толпе.

— Нет обид на тебя и быть их не может! Костьми ляжем! — выкрикивал второй.