Ну а Рычков должен отчитаться, сколь много осталось денег в «кубышке», да высказать свои соображения насчет того, что Пруссия зафрахтовала пеньку, готовые канаты и даже готова говорить о покупке высушенного леса. Хотят еще… пруссаки, ага, именно что они, купить один пароход.

Вот же англы! Нет бы закончить всю эту возню, выйти из Закавказья, предложить мир! Нет, они через Пруссию хотят наши товары покупать. Уверен, что таким коленкором Фридрих скоро и без русских кредитов выйдет из долговой английской ямы. Сейчас Англия будет стремится всеми силами восстановить флот. Правда, вот же незадача, во Франции в огне бунтов сгорела чуть ли не половина готовых канатов и пеньки. Теперь этот товар только у России в должном количестве, да и русское качество пеньки было лучшим во всех реальностях.

* * *

Париж

12 ноября 1762 года. 12.40

«Палач короля» стоял сразу же за пушками, заряженными картечью. Луи Франсуа Арман де Виньеро дю Плесси, герцог де Ришелье, герцог де Фронсак стал действительным кровавым палачом, не фигурально, но непосредственно приводя в исполнение приговоры. Суд? Нет, не слышали, что это такое! Ришелье сам определял виновность и все чаще приговор был один — лишение жизни. Порой адъютант маршала не успевал перезаряжать револьвер для Ришелье, столько людей Луи Франсуа расстреливал прямо на месте.

Ришелье не марал свои руки казнями простолюдинов, нет, он оказывал честь и собственноручно лишал жизни французских дворян, которые решили стать светочами Просвещения и возомнили себя могущими сеять зерна равенства и свободы. Таких дворянчиков было немного, как правило, не из знатных семейств. Однако, были случаи, когда романтично настроенные юные отпрыски аристократических семейств выделяли деньги, или даже сами шли в рядах толпы, жаждущей свободы.

Герцог сходил с ума, он, перенасыщенный злобой, решил затопить Париж и ряд других городов в крови. Месть. Именно она вела и застилала глаза.

Бунтовщики, сразу же, после первых дней, как начал действовать де Ришелье, начали подготовку к ответным акциям. Они, эти, как считал маршал, грязные люмпены, а на самом деле, русские диверсанты открыли охоту на родных и близких герцога. Две любовницы маршала были зверски убиты. Притом, «палач короля» не столь переживал за сам факт смерти баронессы де Фонсека и маркизы де Рантон, но он, горделивый человек, не мог простить той пощечины, которой и стали убийства. Листовки распространили памфлеты, где Ришелье выставляется слабаком и рыцарем, который нисколько и не рыцарь, ибо защитить не может даже своих женщин.

Насколько же нужны были эти убийства двух женщин, оставивших в сердце герцога каждая свой отпечаток? Если бы была поставлена цель проигрыша восстания, то, да, все правильно было сделано. Если же ставились задачи продолжать волнения во Франции, то нельзя было так откровенно унижать де Ришелье.

Пять дней назад на всеобщее обозрение у ворот в главную тюрьму Франции, Бастилию, был выставлен труп Жан-Жака Руссо. Растерзанное тело, со следами чудовищных пыток, увидели все парижане.

Все линии пройдены, теперь только кровь. Ранее критик правления и личности Людовика XV, теперь стал главной опорой пошатнувшегося трона. Впервые, после объединения Франции, поставлена под сомнение роль и вообще необходимость существования института короля, вывернуты наружу проблемы становления третьего сословия, упадка дворянства. Но он, прозванный «палачом короля», наведет порядок.

— Ваша Светлость, чернь приближается! — испуганно сообщил комендант Бастилии Журдан де Лоне.

— Маркиз, Вы боитесь? –де Ришелье улыбнулся, изображая улыбку маньяка в предвкушении жертвы.

— Что Вы, Ваша Светлость, конечно не боюсь! — соврал комендант Бастилии.

Маршал знал о готовящемся штурме главной тюрьмы Франции, взятие которой должно дать новый толчок к усилению бунта. Полиция работала исправно, если вообще можно говорить о работе во время бунта.

В среде бунтовщиков были осведомители и провокаторы и именно Ришелье спровоцировал атаку на Бастилию. Здесь было наиболее удачным перестрелять и изловить большинство главарей восставших люмпенов. Артиллеристы изготовились, практически полк лучших и преданных солдат Франции заняли огневые позиции, частью укрывшись внутри крепости.

* * *

Париж.

12 ноября 1762 года. 13.00

— Господа, вот ваши бумаги. У всех имеется разрешение на выезд, все мы подданные либо Великобритании, либо Австрии. Уходим разными дорогами: часть на юг, через Марсель в Рим, там будет стоять русский корабль, или прибудет в ближайшее время, в течении месяца. Иные через Нидерланды, — инструктировал русских агентов во Франции Иван Петрович Коровин, тот самый, который некогда убил Вольтера.

— Франсуа! — Вуко Короваджич обратился к командиру по агентурному имени. — Мы же должны поддержать штурм Бастилии!

— Анри! Штурм обречен. Вы же сами проводили рекогносцировку. В Бастилии столько войск! Пушки! Ришелье мог бы и армейскую дивизию с легкостью разгромить у Бастилии и даже две, — Коровин оглядел двенадцать русских агентов, остановившись взглядом на своем напарнике сербе, который уже давно живет под именем Анри Миттеран. — Мы России служим, империи, На алтарь Ее величия должны положить все и свои и чужие жизни!