Шрифт:
В правую руку возвращается чувствительность, я снова могу её согнуть и неловко подхватываю под попу дрожащее от ужаса тельце девочки. Освободившаяся левая поворачивает пистолет к заходящему сбоку бегуну и от души потчует пускающую голодные слюни тварь горячим свинцом.
– Седьмой! – объявляет ведущая подсчёт убитых тварей Шпора и информирует: – До провала сто метров!
Тут же в спину впиваются когти невидимого преследователя. И, завопив от боли и бессильной ярости, я понимаю, что дальше тянуть нельзя.
– Круши! – хриплю из последних сил. И облегчённо выдыхаю, чувствуя мгновенно разливающуюся по телу ураганную мощь.
Воздействие дара превращает меня в чемпиона. В спину будто бьёт ураганный ветер, из ног исчезает тяжесть и усталость. Я легко отрываюсь от толпы преследователей и выпущенной из тугого лука стрелой лечу дальше, увеличивая дистанцию. Волна встряхнувшей меня бодрости передаётся и Гале. Девочка перестаёт плакать и устало кладёт голову мне на плечо. Толпа сзади разочарованно ревёт в бессильной ярости.
Но дотянуть стометровку до конца и гигантским прыжком окончательно избавиться от погони мешает чёртов Кровавый Прыгун, появившийся в этот раз на несколько минут раньше положенного срока.
Тень элитника, на миг заслоняя луну, проносится у нас над головами. Кровавый Прыгун приземляется на краю провала, мгновенно разворачивается и, как грёбаный тираннозавр, атакует сверху раззявленной пастью.
Я едва успеваю заметить вспышку перед глазами знакомой строки уведомления:
Внимание! Сбой системы. Блокировка возрождения. Производится перезагрузка.
Страшные челюсти смыкаются на наших телах, мгновенно умерщвляя и меня, и Галю.
Я снова погружаюсь в беспросветную черноту.
Молю Стикс прекратить сводящий с ума чудовищный калейдоскоп искажённых воспоминаний.
Но через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…
Под действием дара Чужая лапа я, в личине заражённого, стою, окружённый толпой низкоуровневых слепунов. С потолка рывками спускаются десятка два высокоуровневых, и самый мощный из них, зависнув буквально в полуметре от моего лица, спрашивает: «Ты кто? Зачем здесь?»
Уровнем тварь, по прозвищу Вскрыватель, соответствует матёрому топтуну, и шутить шутки с таким серьёзным противником чрезвычайно вредно для здоровья. Поэтому предельно серьёзным голосом я выдаю уже не раз с блеском спасавший меня ответ:
– Я Жрун! Ближник Кровавого Прыгуна! Знаешь Кровавого Прыгуна?
«Не знаю такого, – озадаченно шипит слепун. – Это наши просторы. Ты здесь лишний, Жрун! Уходи!»
– Конечно, уйду. Но у меня к тебе, Вскрыватель, имеется выгодное предложение.
«Откуда ты знаешь моё имя?»
– Кровавый Прыгун сказал. Ты его не знаешь, но он тебя знает. И если со мной по твоей вине что-то случится, сам понимаешь, найдётся кому за меня отомстить.
«Угрожаешь?»
– Просто информирую, во избежание недоразумений. Так как насчёт предложения?
«Говори».
– Я сопровождаю корм Кровавого Прыгуна. Дело срочное. Из-за срочности вынужден был без спросу заскочить в ваши просторы. Выдели мне охрану из своей мелочи. И за это я поделюсь с тобой частью корма.
«А почему сейчас ты, Жрун, без надёжной охраны?»
– Была охрана. Мы угодили в засаду врагов, попытавшихся отбить корм. Уцелел я один. Вскрыватель, ты принимаешь моё предложение?
«Ну ты наглец, – слышу насмешливые нотки в шипении твари. – Твой корм уже мой. Зачем соглашаться на часть, когда можно забрать всё?»
– Я не отдам корм! Тебе придётся меня убить!
Но вместо ожидаемого вызова на поединок, слепун вдруг подло плюёт мне в лицо ядовитой нитью. Из-за короткой дистанции промахнуться невозможно. Тварь попадает точно в мой единственный глаз.
От страшной боли в глазнице я теряю контроль, падаю на пол и кончаюсь в мучительной агонии.
Из-за наступившей слепоты в этот раз я не вижу короткого уведомления. И погружаюсь в беспросветную черноту без мигающей перед глазами строки.
А через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…
Я в лифте, отбиваюсь от ковыряющего снаружи потолок кабины лотерейщика, чиркаю тварь по ладони, и на ней появляется широкий надрез.
Раненая тварь начинает остервенело выдирать руку из узкой дыры и дёргает её так, что о её края начинает до крови сминаться крепчайшая чешуя.