Средняя Азия представляет собой (в применении к изучаемой теме) достаточно четко очерченный регион: она охватывает области оседло-земледельческой культуры от восточного побережья Каспийского моря до гор Тянь-Шаня. В состав этого региона включаются следующие области: Северная Парфия, представляющая собой цепочку небольших оазисов, протянувшихся вдоль северных отрогов Копет-Дага и ограниченных с севера пустыней Каракум; Маргиана (Мервский оазис) — довольно значительный по размерам оазис, возникший в низовьях р. Мургаб и окруженный со всех сторон песками пустыни Каракум; ряд оазисов в долинах рек Зерафшан и Кашкадарья, представлявших собой в древности единую историко-культурную область Согд (Согдиану); с востока к Согду примыкала Уструшана, занимавшая территорию по течению Сырдарьи в районе Джизака-Ходжента и горы на юг от этой области; несколько областей располагалось вдоль берегов великой среднеазиатской р. Амударьи (и ее притоков): в верхнем течении по обоим берегам лежала Бактрия, далее по среднему течению шла цепочка оазисов (неизвестно, имели ли эти оазисы в древности какое-либо собирательное наименование); наконец, в низовьях Амударьи находился Хорезм. Самую восточную часть древней Средней Азии занимали еще две оседло-земледельческие области: Чач (Ташкентский оазис) и Фергана (Ферганская котловина).

Необходимо отметить, что само понятие Средняя Азия не имеет общепринятых географических границ. В трудах западных ученых чаще всего территория Средней Азии рассматривается не как самостоятельный регион, а как простое продолжение Ирана и обычно называется Восточным Ираном (см., например, Altheim F., 1947). Главный аргумент для такого определения — это то, что в древности основная часть населения Средней Азии — иранские по языку народы. При этом делаются и достаточно важные исторические выводы: Восточный Иран рассматривается не как самостоятельный исторический регион, а как простое периферийное продолжение Ирана, отражающее в своей истории историю Ирана с некоторыми искажениями, порожденными главным образом предполагаемой отсталостью этого региона (по сравнению с собственно Ираном) и большей ролью кочевого элемента в жизни Средней Азии.

Кроме того, сложность проблемы географических границ Средней Азии определяется еще и тем, что в современной зарубежной литературе очень популярным является понятие Центральная Азия, включающее, помимо Средней Азии, также оазисы Восточного Туркестана, Афганистан, Восточный Иран (в частности, Систан и Белуджистан), Пакистан и северную Индию. Это понятие — более широкое, чем Средняя Азия.

Наконец, современные политические границы в некоторых местах проходят таким образом, что они членят древние историко-культурные области. Это касается Парфии и Бактрии. Однако необходимо учитывать некоторые обстоятельства, которые делают возможным рассмотрение в данном томе археологических материалов только определенных частей этой территории. В первом случае граница между Южной и Северной Парфией проходила по горам Копет-Дага, что приводило к известной изоляции северной части страны, порождало ее определенное своеобразие. Кроме того, южная часть Парфии, расположенная на территории современного Ирана, исследована неизмеримо меньше, чем северная. Учитывая эти обстоятельства, мы считаем возможным рассматривать археологию Северной Парфии как особую тему, не привлекая специально южнопарфянских материалов. В некоторых отношениях сходная ситуация наблюдается и в отношении Бактрии, хотя, конечно, Южная Бактрия археологически исследована достаточно хорошо. При всем сходстве археологических материалов юга и севера Бактрии все же определенные различия существовали. Отражением этих отличии является достаточно древняя традиция, согласно которой Амударья делит не Бактрию на две части, а отделяет Бактрию от Согдианы. Во всяком случае определенное историко-культурное единство Северной Бактрии и определенная степень ее отличия от Южной позволяют рассматривать эту область самостоятельно.

Средняя Азия в конце II — начале I тысячелетия до н. э. переживает один из самых сложных периодов своей истории. Значительные изменения происходят как на юге региона, в зоне традиционных земледельческих культур, так и в более северной части его, зоне распространения пастушеского скотоводства.

На юге Средней Азии, где в эпоху бронзы сложились яркие центры протогородской культуры, наблюдается перемещение орошаемых земель. Насколько можно судить в настоящее время, этот процесс прошел через два этапа. На первом этапе происходит угасание культур бронзового века в предгорьях Копет-Дага (центры типа Намазгатепе и Алтындепе). Причины этого упадка определяются по-разному: аридизация климата, истощение и засоление почв в результате долгого непрерывного использования и т. д. Как считают, следствием этого явилось и массовое переселение жителей предгорной полосы в низовья Мургаба, где возникают отдельные оазисы позднебронзовой культуры (так называемый келлелинский комплекс). Практически тогда же отмечается массовое передвижение населения с запада через территорию современного северо-восточного Ирана далее на восток, на территорию Бактрии, где по обе стороны Амударьи возникают яркие центры позднебронзовой культуры: Дашлы на юге (Сарианиди В.И., 1977) и Сапалли на севере (Аскаров А., 1977).