Семен Батутин решил, что новое пальто для жены подождёт, и коньки для сына тоже, а сейчас ему непременно следует купить пишущую машинку. Но новая «Эрика», которую они выбрали в магазине, оказалась ещё и с секретом.
На семейном совете решили: пишущую машинку надо покупать. Напрокат только всякое барахло попадается. Больше времени уходит на ремонт. Ну а все остальное подождет. И новое пальто жене, и беговые коньки сыну, и костюм самому Семену.
Семен Ватутин пошел в магазин вдвоем с женой Катей. Там они долго рассматривали различные марки машинок, хотя дома уже было решено, какую покупать. А потом они вместе читали техническое описание. И, наконец, попросили продавца что-нибудь отпечатать. Ватутин и сам умел, но в магазине стеснялся. Продавец мигом вставил лист чистой бумаги, и машинка залилась такой оглушительной трелью, что жена Семена даже вздрогнула от неожиданности.
— Пожалуйста, — не глядя на лист, сказал продавец и протянул его покупателям.
«Ходят тут всякие! Выбирают, выбирают! И чтоб дешево было, да еще само и печатало...» — было отстукано на листе.
— Что же это, — испуганно произнес Семен. Даже стыдно ему почему-то стало. — У нас и деньги есть. Нам машинка нужна. — И, словно обратившись за поддержкой, добавил: — Катя...
Катя сразу же начала открывать сумочку, в которой лежали деньги. Семен протянул лист продавцу. И тот, только сейчас прочитав, что там было напечатано, досадливо покраснел, но тут же овладел собой и с достоинством произнес:
— Голова кругом идет. Столько народу за день... Вы уж извините, пожалуйста.
Ватутин огляделся. В магазине было пустынно, как на пляже в ненастную погоду. Огляделся и мысленно простил продавца.
— Так выписать ее вам? — нетерпеливо спросил продавец.
— Да, да. И именно этот экземпляр.
Через час машинка «Эрика» красовалась в квартире Ватутиных. Новенькая, чистенькая, блестящая. На ней и печатать-то было страшно.
— Первая я! — сказала Катя, вымыла руки и села за машинку.
«Скоро папка защитит диссертацию, и тогда мы заживем по-человечески!» — напечатала она.
— Правда ведь?
— Правда, — кивнул Семен.
«Поедем на Черное море, а потом купим чудо-гарнитур! И все старье выкинем!»
— Правда?
— Правда, — снова согласился Семен.
Катя составила целый список необходимого (ох, я много же оказалось этого необходимого!) и с победным видом уставилась на мужа:
— Осилим, Семка?
— Эх, надо бы! Ну уж раз печатающий механизм купили, будем работать. Кровь из носу, а к сентябрю диссертацию надо закончить.
— Ты закончишь, я знаю. Когда что-нибудь очень нужно, ты всегда сделаешь. Ты же у меня молодчина. — Катя встала и ласково погладила мужа по щеке. — Ты тут потренируйся немного, а я ужин приготовлю. Хорошо? Для разминки что-нибудь из книги попечатай.
— Ладно...
Жена ушла на кухню. Семен походил по комнате, о чем-то размышляя, потом подошел к книжному шкафу, выбрал книгу академика Ландау «Теория поля», подержал ее немного в руке и вернулся к столу. Нужно было напечатать какой-нибудь технический текст, чтобы научиться оставлять достаточное место для формул, которые потом вписываются от руки.
И пока жена гремела на кухне кастрюлями, он отпечатал страницу. Печатал он быстро, даже с каким-то изяществом, хотя только одними средними пальцами рук. Он уже хотел было вытащить лист, но что-то его отвлекло, что-то заставило его все забыть и подойти к окну. Солнечный лучик, что ли? Или капля, сорвавшаяся с сосульки... Он подошел и прислонился к холодному окну щекой.
А за окном-то была весна. Весна!
Простоял он так несколько минут, чувствуя, что ему совсем не хочется думать о диссертации. Пробежаться бы лучше сейчас по лужам, разбивая их хрупкий ледок. С сыном бы пойти, с женой. Посидеть бы в сквере на солнышке...
— У тебя хорошо получается, — услышал он голос Кати. В одной руке она держала столовое полотенце, а в другой — лист, только что выдернутый из каретки. — Только лучше бы ты технический текст печатал, а не стихи.
— Какие еще стихи? — засмеялся Семен. — У Ландау такие стихи, хоть на музыку перекладывай.
— А это что? — Жена встряхнула в руке лист... — Не любя, не страдая, не мучаясь, ожидаю прихода весны... Евтушенко, что ли?
— Где, где?! — испугался Семен. — Ах, вот это! — На бумаге действительно были отпечатаны стихи. Целых три строфы. — Нет, нет. Это одного поэта... Вот черт, забыл фамилию.
— Семен, занимался бы ты лучше делом, — посоветовала Катя и ушла на кухню, и даже закрыла за собой дверь, чтобы не мешать мужу.
А Семен пробежал глазами строчки. Стихи были незнакомые, но какие-то созвучные его настроению. Семен даже подумал, что и он мог бы написать такие. Но стихи писать было некогда. Диссертация еще пребывала в полусыром виде. Отпечатать ее, поизрезать ножницами, поисправить всю, склеить кусочки, снова отпечатать, чтобы сдать в ученый совет. Вот тогда можно будет и отдохнуть. Только для стихов все равно вряд ли время найдется.