Ашер выжидательно смотрит на меня. Видимо, хочет узнать больше о моих планах на вечер.

– Чуть позже у меня будет встреча с деловым партнером, которого я почти не знаю, – рассказываю я. – Я даже не в курсе, нравятся ли ему веганские продукты, понимаешь? А что, если я промахнусь с бургерами? Или он не любит фисташковое мороженое? Может, надо подготовить еще какую-нибудь альтернативу, как ты считаешь?

Рассмеявшись, он трет лоб тыльной стороной ладони:

– С бургерами ты, скорее всего, не ошибешься. А вот что касается фисташкового мороженого… – Парень пожимает плечами. – Его не все любят.

– Нет? – Я изображаю ужас и замечаю, что он давно закончил сканировать.

– Не бери в голову. Не думаю, что твоему другу будет так важно фисташковое мороженое. – Ашер указывает на маленький дисплей, где отражается итоговая сумма. Лишь тогда я соображаю, что, вероятно, это и было причиной его выжидательного взгляда. Он вообще не хотел знать, из-за чего я переживаю. Ему просто нужны деньги.

Как неловко. Покраснев, вытаскиваю из сумочки кошелек, чтобы расплатиться.

– Спасибо, Ашер. И за хороший совет тоже.

Интересно, он вообще в курсе, что входит в очень небольшое число людей, с которыми я регулярно разговариваю?

– Приятного тебе вечера, Холли, – смеясь, произносит кассир, прежде чем повернуться к следующему покупателю.

Я запихиваю кошелек к покупкам, выхожу из магазина и спешу домой.

Через три часа придет Паскаль, а у меня еще куча дел, по крайней мере, если я хочу успеть все, что запланировала. Может, кое с чем из этого я и перегнула палку. Он, конечно, минималист, но это еще не значит, что надо прятать половину моего барахла из гостиной в спальню или в кладовку, так ведь?

«Нет, – решительно думаю я. – Не буду притворяться».

Если хочет осудить меня за мой образ жизни – пожалуйста. Не то чтобы меня волновало его мнение. Я тут же смеюсь про себя, потому что прекрасно знаю, что это неправда. Меня слишком заботит, что обо мне думают другие, даже после стольких лет злобных комментариев мне не удалось от этого избавиться. Не знаю, как бы я справилась, если бы он открыто продемонстрировал пренебрежение по отношению ко мне. А я бы вообще с этим справилась? Мне и так сложно не расстраиваться из-за негативных комментариев.

Вздохнув, закрываю входную дверь, и вот я дома. Орландо трется о мои ноги, и я глажу своего четвероногого друга, прежде чем начать разбирать покупки и заниматься квартирой. Кое-какие вещи действительно прячу в шкаф в спальне: например, высокую башню журналов по DIY, в которых я часто черпаю вдохновение для своих видео, и огромную коллекцию фоторамок, оформленных под старину, которые купила для нового ролика.

Размышляю, не разобрать ли свою импровизированную студию, чтобы задействовать большой обеденный стол, однако балкон кажется мне более удобным выбором для этого вечера. Так что я протираю стоящий там низенький столик и раскладываю мягкие валики и подушки на мебели из поддонов, которую сделала сама. Растениям в ящиках на перилах срочно необходима вода. Я живу тут уже два года, но до сих пор не привыкла вовремя их поливать. Затем включаю гирлянды и фонарики, которые поздним вечером окутают балкон уютным светом, и ищу в кабинете переносную колонку, чтобы можно было включить музыку.

Закончив, с довольным видом любуюсь своей работой. Даже минималист должен чувствовать себя комфортно в такой обстановке, разве нет?

– Вот. – Мика протягивает мне пакет со льдом.

Его голос звучит примирительно, но по выражению лица невозможно понять, что в этот момент происходит у него в голове. «Даю пенни за твои мысли», – думаю я, с трудом сдерживая улыбку. Как в старые добрые времена. Я никогда не умел читать Мику как открытую книгу, мне всегда приходилось ждать, когда он сам мне доверится.

– Спасибо. – Беру лед и прижимаю к саднящей брови. Бить он, должно быть, научился во время учебы на пожарного, раньше брат всего лишь играл мускулами на публику.

Облокотившись на кухонную стойку, Мика складывает руки на груди и мрачно смотрит на меня. Я даю ему время и вместо этого осматриваюсь в квартире.

– А тут мило.

Судя по всему, он поселился здесь только после того, как его приняли на постоянную работу, до этого он не мог позволить себе съехать от папы.

Но даже года, когда Мика работал, не хватило на то, чтобы превратить это жилище во что-то большее, нежели просто место для ночлега.

На холодильнике висит фотография Мики и его соседа Бена, прикрепленная магнитом с символикой пожарного департамента Лос-Анджелеса. Единственный намек на то, чем он зарабатывает на хлеб. На круглом столе стоит ваза с розовыми георгинами. Такими же, как на могиле у мамы. У меня появляется слабое подозрение, что цветы на кладбище все-таки принес не папа.

– Надолго приехал? – Мика трет лоб, прежде чем открыть холодильник и достать две банки пива. Одну вручает мне, вторую сразу открывает и делает большой глоток. Я ставлю свою на кухонную стойку не открывая, мне ведь потом еще садиться за руль.