В эпоху реакции (Re: акции), если эта реакция не носит звериного, фашистского характера, нередко трудно отделить зерна от плевел. Чтобы точно сказать, кто есть кто, нужен момент экзистенции, момент истины, нужна революция.

Впрочем, это касается абсолютного меньшинства квазиреволюционеров. С большинством все ясно и без «момента истины». Не нужно быть экспертом, чтобы отличить кофе от цикория.

20 апреля — 7 сентября 2005

Основу этого раздела составили главы из книги «Левые в России: от умеренных до экстремистов», вышедшей в свет тиражом 5 тысяч экземпляров. К настоящему времени, однако, издание 1997 г. стало раритетом.

У книги была хорошая пресса, но одна из глав (а именно та, что была посвящена левакам) вызвала в 1997–1998 гг. бурный и болезненный отклик — преимущественно у анархистов. Тогдашние анархисты — в первую очередь, непосредственно описанные в «Левых в России» — воспринимали себя неадекватно (впрочем, неадекватно они воспринимали и окружающую действительность вообще) и были почему-то уверены, что я, как человек, многих из них лично знающий и напрямую с ними контактирующий, напишу о них не то, что есть на самом деле, а некий революционный панегирик — и уж во всяком случае не буду выносить сор из избы и рассказывать «внешнему миру» о хорошо известных самим левакам анархических убожествах и уродствах. Обнаружив, что случилось обратное, наши анархисты обиделись (совершенно по-детски) — и обижаются до сих пор.

И не только анархисты. Обиделся и один из бывших лидеров Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) Александр Шубин, переметнувшийся к российским правым социал-демократам, а затем и к неолибералу Немцову (сегодня Шубин опять тусуется с леваками и временами говорит о своем анархизме, да только я ему «почему-то» не верю). Обиделся и сочинил большой полемический текст. Этот текст — вместе с моими ответами по пунктам «обвинения» и предисловием и послесловием редактора книги «Левые в России» А. Верховского был издан «Панорамой» в 1998 г. отдельным изданием. В предлагаемой читателю книге в качестве Приложения 1 в этом разделе воспроизводится содержательная часть — то есть собственно полемика — издания 1998 г., за исключением тех мест, где Шубин указал на действительные фактические ошибки, допущенные мной. Соответственно, по этим пунктам я внес необходимые исправления в основной текст. Полемика с Шубиным ценна в первую очередь тем, что ярко демонстрирует ментально-психологические особенности наших анархистов, их неспособность взглянуть на себя трезво, как бы со стороны, и их непреодолимую неприязнь к научному мышлению.

Другой бывший деятель КАС Влад Тупикин специально для отпора «опасной книжке» «Левые в России» выпустил (правда, микроскопическим тиражом самиздатским способом) целый номер изредка и непериодически выходившего внутритусовочного издания «Орган московских анархистов» (номер от 22.04.1998). Там, в подборке «Книга политолога Врунгеля: полное морально-политическое единство в одном отдельно взятом вопросе» Влад дал возможность семи «обиженным» анархистам (и по недоразумению попавшему в эту компанию троцкисту Будрайтскису) обругать меня разными нехорошими словами (например, «марксист») и поспорить друг с другом на тему, сколько (в процентном отношении) Тарасовым написано правильно, а сколько нет. Мнения разошлись, но в целом, конечно, вышло, что героических анархистов злой Тарасов оклеветал.

Помещенное в данном разделе в качестве Приложения 2 письмо «Обиженным» и было ответом на это выступление. Однако напечатано в следующем номере «Органа» его издателем оно не было. А там и сам «Орган» сдох.

С тех пор прошло много времени. В соответствии с прогнозами, высказанными в «Левых в России», развалились и исчезли (или деградировали и впали в состояние глубочайшей маргинальности) практически все организации, описанные в книге. Исчезли из сколько-то заметного общественного пространства и обиженные персонажи. Но оказалось, что тема жива. Влачащие жалкое (и не очень) существование отдельные анархисты продолжали распространять мифы о том, как их, выдающихся революционеров, разрушивших гигантский тоталитарный колосс СССР, оболгал в книге «Левые в России» негодяй Тарасов — марксист, тоталитарист и фашист одновременно.

Это — неожиданно для меня — выяснилось в 2004 г., когда я вдруг обнаружил, что на смену редким старым кадрам (в частности, Тупикину) пришли и редкие молодые (но такие же). Этой теме посвящено Приложение 3 — электронное письмо участникам антифашистской конференции в Таборе (Чехия), спровоцированное устроенной Тупикиным и другими анархистами кампанией интриг, доносов и клеветы (причем направленной вовсе не против меня). После письма с отказом участвовать в одной конференции с этими квазиреволюционерами, «охотниками на ведьм» и провокаторами я, естественно, вновь прочитал о себе весь стандартный для 1997–1998 гг. набор обвинений, а Тупикин даже извлек из архива и перепечатал в выпускаемом им самиздатском листке «Воля» злобную рецензию на «Левых в России» (рецензия называлась так: «Анархисты и леваки: почувствуйте разницу»).

Так что тема жива и актуальна.

Интересно, что так называемые демократические левые, которым посвящена другая воспроизводящаяся здесь глава из «Левых в России», вели себя куда приличнее: в истериках не бились, матерными словами не ругались, контактов не прерывали. Так же, впрочем, как и отдельные троцкисты, «новые левые» и «пролетаристы». Видимо, они просто более адекватны, чем анархистская публика.

24 августа — 1 сентября 2005

Термин «леворадикалы» («леваки») здесь и далее применяется по отношению к крайне левой части спектра всего левого движения — к организациям анархистов, троцкистов, «новых левых» и антисталинистов-«пролетаристов». Понятно, что такое использование термина носит условный характер, но оно сложилось исторически и принято всеми крыльями левого движения. Первоначально подобное употребление термина было навязано советской пропагандой, которая отделяла «правильных» левых (промосковские коммунистические партии) от «неправильных» (силы левее компартий) — и эти последние и именовались «леваками» и «леворадикапами». Со временем, однако, термины «леворадикалы» и «леваки» перестали осознаваться крайне левыми (кроме части троцкистов) как негативно окрашенные и были приняты ими в качестве самоназвания.