– Что-то случилось? – поинтересовалась я, отвлекая в который раз Фрэнки от дела.

– Да так. Силь сообщил, что вычислили таки маньяка и взяли его буквально горяченьким. Просили составить по ходу отчёт, чтобы долго не возиться и не отвлекаться от заданий лишним минутами писанины.

Интересный подход. Кажется, теперь я точнее стала понимать свои обязанности в этом месте.

– И много жертв? – как бы, между прочим, спросила, стараясь не выдавать свой интерес к этому делу и старательно делая вид, что углубилась в чтение.

– Не мало. Эта должна была быть уже восьмой.

Хм, да, и вправду не мало. Получается – семь в списке мёртвых. Семь человек, отчего-то мешающих какому-то ненормальному маньяку. Но почему?

– Что, вот прямо так взял и убил? Без разбору на всех подряд с топором кинулся? – скептически хмыкнула, переворачивая листок.

– Ну почему же, – послышалось шуршание со стороны, – выбирал себе жертв он основательно, целыми неделями готовился, обхаживал, а потом девушку в свои сети заманивал.

Угу, заманивал, насиловал, да поди ещё конечности отсекал, а после родным в коробке от чипсов присылал. С чего бы это? И… если он готовился по неделям, то получается, уже второй месяц как отлавливали этого маньяка?

Мдя, что-то здесь явно не так просто, да вот кто же со мной этим поделится.

– О, типичный случай с психически расстроенным мужланом, решающим доказать что-то себе, а может и кому этими смертями?

– Ты и не говори, – горестный вздох, искорки раздражения в глазах напротив и опять гробовая тишина в кабинете, прерываемая лишь тихим шелестом бумаги.

Ну, хоть на этом спасибо.

После получения крох информации настроиться опять на нужный лад не получалось долго. В голове вертелся рой вопросов, не желающих отпускать, а лишь стремящихся к ответам. Но, по закону подлости, каждый вопрос, приближающий к ответу, лишь выявлял ещё кучку поясняющих и уточняющих вопросов, что мягко отталкивали с пути разгадывания и опять возвращая на круги своя – то бишь продолжения гаданий над сложившийся ситуацией.

За раздумьями я не заметила, как окунулась с головой в чтение и, наверное, стрельни кто сейчас рядом с моим ухом из пушки, я бы то не услышала и даже не откликнулась. А всё потому, что в руки мне попал отчёт какого-то старого нераскрытого дела. Его уже не раз поднимали, и вновь начинали расследование, но отчего-то, добавляя небольшие пояснения, внесённые на полях, переписывали и опять сдавали архив. Чем, собственно, я сейчас и занималась. Пробежав раз пять уже глазами по тексту, я продолжала раз за разом спотыкаться на одном моменте, не играющем никакой роли в этом деле в целом, но отчего-то сильно смущающем меня. Уж больно попахивало тут некромантией.

Недолго подумав, я пришла к выводу, что интуиция – это штука всевидящая и явно больше меня знающая, и оставила отчёт в покое, решив больше о нём разузнать у Сплетника. Но тот лишь неопределённо махнул куда-то рукой, пробубнив, что наш Старший уже должен был прийти и мне лучше обратиться с этим к нему.

Эх, ну никакой прямо организованности! В академии все посылали неопределённо куда, да тут теперь тоже… Надо, Валя, найдешь сама.

Тихо хмыкнув и прихватив с собой папку, успела на выходе лишь услышать номер кабинета, прежде чем отправилась на поиски старшего. С ним сегодня я виделась мало и то почти мельком – он успел сгрузить мне кипу бумаг, указать направление к рабочему месту и, собственно, пожелав удачи в первый рабочий день, исчезнуть. Это сейчас я знаю, что он ушёл отлавливать маньяка, а тогда было очень… странно. Обидно, обескуражено, шокировано, незнающее что делать… В общем, весь спектр эмоций новичка.

Побродив по нашему четвертому этажу и спустившись виз на третий, я, наконец, нашла нужную дверь, тихо приоткрыв её и проскальзывая мышкой внутрь комнаты. Что б тут же застыть столбом.

Уу, убью Фрэнки! Не мог сразу предупредить, что здесь допросная!

Застыв на месте и стараясь не шуметь, я по стеночке продвинулась в угол допросной, надеясь, что меня не заметят и не проводят вон за своеволие. Однако никто даже не спешил оборачиваться на шум или смотреть в мою сторону вообще: старший как проводил допрос с пристрастием с каким-то невысоким мужчиной крепкого телосложения, так и продолжал проводить. Удивлённо пошарив глазами по стенам, поняла, отчего такая странность – я оказалось не в допросной, а прослушивающей комнате. А то, что перед собой видела – была стеклянная звукопроницаемая стена.

Свободно вздохнув и расправив плечи, подошла поближе, прислушиваясь к тому, что происходило в допросной.

– Я не понимаю о чём речь, полковник, – развязно лепил свою лепню допрашиваемый.

– Я спрашиваю, вы были знакомы с Инной Стария? – поинтересовался дознаватель и достал из папки фото, которое затем протянул задержанному.

Тот мимолетно взглянул и практически тут же ответил:

– Нет.

И все бы ничего, но глаза парня на миг блеснули таким предвкушением так, что даже мне за стенкой стало как-то не по себе. Да к тому же во рту появилась горечь.

– Что вы делали в тот момент, когда погибшая направлялась в парк? – продолжал спокойно спрашивать Старший.

– А мне откуда знать. Может, гулял, может, на пляже загорал или дома геморрой насиживал, – усмехнулся, блеснув своими белыми зубами, и откинулся на спинку стула.

Горечь во рту пропала и я поняла, что мужчина ответил верно, истолковав вопрос по своему и поставив его таким ребром, что близко не подкопаешься. Хитёр мерзавец.

– Верне Дик, тогда ответьте мне, отчего вас вместе с Инной видели мило беседующих рядом, сидя на скамейке в Нойстком парке? – выдержке дознавателя можно было только позавидовать.