Волк в овечьей шкуре.

Адам перевел взгляд на тело убитой Ирмы Кох. Она и ее подруга заметно проигрывали по телосложению и массе предыдущим жертвам, и хотя теперь их было сразу двое, они казались слишком легкой мишенью для человека, который привык растягивать удовольствие продолжительными пытками. Если только убийца не преследовал немного иную цель.

– Их родственникам не сообщили? – Миддлтон отошел от кровати и встал рядом с другом.

– Решение за Роном, а он, как обычно, ждет от нас подробный отчет. Дело довольно… деликатное, – заметил Лео и после короткой паузы повернулся у к Адаму: – Думаешь, этот отбитый на всю голову маньячина хочет разжечь международный скандал?

– Мы отстаем с этими рассуждениями минимум на два шага. И это, – Адам указал на кровать, – прямое тому доказательство. Пока мы здесь копаемся в очередной порции подачек с его стола, он прямо сейчас где-то там ищет себе новую жертву. Если уже не нашел.

– И что ты предлагаешь делать? – фыркнул Лео. – Позвонить одной из местных гадалок и слезно попросить потереть магический шар, чтобы заглянуть в будущее и предотвратить новое убийство? Извини, но мой третий глаз перестал работать еще в школе, когда я провалил тест по физике.

– Нет, – Адам раздраженно выдохнул и покачал головой. – Я знаю лишь то, что нам срочно нужен очень хороший план, если мы хотим остановить этого Гудини с садистскими наклонностями. А теперь у нас есть и это. – Миддлтон покрутил в воздухе папкой, которую получил от Билли. – Первая внятная зацепка и не со стороны убийцы. Возможно, это наш единственный шанс повернуть ситуацию в свою сторону.

– Звучит пафосно, – резюмировал Лео, с интересом поглядывая на папку, – но, к сожалению, вполне правдиво. – Шумно вздохнув, Холден мельком взглянул на медицинскую бригаду, которая прибыла для транспортировки тела. Пробормотав под нос пару невнятных кучерявых испанских ругательств, Лео вздохнул с видом мученика-супергероя, который не очень хочет спасать мир, но должен, потому что больше некому. – Я задержусь здесь немного – прослежу, чтобы ничего не случилось. Да и кому-то надо остаться на подстраховке, если мы не успеем закончить до того, как сюда слетятся коршуны с центральных телеканалов.

– Хорошо. Я тогда сразу в офис, – отозвался Адам, краем глаза наблюдая за тем, как тела укладывали в пластиковые мешки. – Составлю предварительный отчет для Рона.

А еще нужно подготовиться к встрече с представителями СМИ, посольств и семьями погибших – до того, как разгорится скандал.

Попрощавшись с Лео, Миддлтон поспешил покинуть квартиру и не заметил, как уже через пару минут сел за руль своего БМВ, салон которого будто уменьшился в несколько раз – или это Адам внезапно стал невероятно огромным вместе со своей гудящей от всего увиденного головой? А еще галстук оказался затянут слишком туго, сиденье придвинуто чересчур близко к рулю – и даже мозг словно перестал помещаться в черепной коробке.

Зажмурившись, Миддлтон сделал пару глубоких вдохов и выдохов, ослабил узел под горлом и отклонился на спинку сиденья.

Нет, все по-прежнему находилось на своих местах.

Адам открыл глаза, размял шею и завел двигатель БМВ.

Иногда он жалел о том, что не курит, и был не против поверить в миф об успокаивающем эффекте курения, которое якобы помогает справиться со стрессом, а вовсе не тормозит работу нервной системы.

Ладно, черт с ним. Пора ехать в офис и делать свою работу.

Ведь самое страшное еще впереди.

Последние два дня Билли провела в попытках выкинуть из головы пугающие кадры места преступления, где она отметилась падением в лужу крови. Джинсы, рубашку и даже обувь пришлось выкинуть в помойку, телефон – разобрать на части и тщательно протереть со всех сторон. Сама она сразу после возвращения домой отправилась в душ, где больше часа пыталась смыть кровь, отвращение, липкий ужас и навязчивое воспоминание о том, как фонарик осветил просторную гостиную, от пола до потолка залитую бурой жидкостью. В которой, плюс ко всему, пришлось искать телефон.

«Сюр какой-то».

Пусть и обрывками, но Билли помнила, как смогла подняться на ноги лишь со второй попытки и как быстро бежала прочь, словно знаменитый спринтер с Ямайки в погоне за очередным мировым рекордом, а заодно и олимпийским золотом, и потом никак не могла отдышаться, очень долго объясняя полиции по телефону, кто она и зачем шипит в трубку несвязную тарабарщину вперемешку с ругательствами. Если бы не страх, заморозивший голосовые связки, Билли начала бы звонок сразу с криков, что вряд ли помогло бы ускорить процесс приезда полиции на место преступления. Иногда она всерьез думала, что проще призвать весь легион демонов, чем дождаться прибытия стражей правопорядка.

Зато ФБР нарисовалось там, как по щелчку. Или Билли упустила момент их прибытия, когда провалилась в ступор на неопределенное время?

«А еще этот высоченный агент Миддлтон, весь такой важный и понимающий». Эти «чересчур серьезные галстуки» всегда появляются на сцене под звук фанфар и с таким видом, будто только что спасли мир и готовы повторить это несколько раз, но чаще всего прибывают на место преступления после закрытия занавеса, когда в их присутствии нет никакого смысла.

Где их носит, когда они действительно нужны? Где вся эта сила, снисходительность и грозный вид, когда страдают невинные люди?