Шрифт:
– Рози, – уже через минуту подал он голос из темноты, – еще не спишь?
– Не-а, – пробормотала я, открыв глаза.
– Я тоже.
– Ты лег шестьдесят пять секунд назад, – захихикала я. – Ничего удивительного.
– Если ты такая умная, то знай: иногда у меня случаются приступы нарколепсии.
– Серьезно?
– Ага, – отозвался Лукас, и я улыбнулась в потолок. – Эй, Рози…
Повернувшись на бок, я уставилась в темноту. Его силуэт был почти неразличим, и все же я напрягала зрение.
– Что, Лукас?
– Много еще страниц до конца книги?
Сколько мне сегодня удалось написать? Господи, снова придется пересчитывать дневную норму… Ничего нового, каждый день это делаю.
– Писатели считают в словах, а не в страницах.
Лукас задумчиво хмыкнул и исправился:
– И много еще осталось слов?
Много, черт возьми!
– Не так уж мало.
Сложность заключалась вовсе не в количестве слов. Проблема лежала гораздо глубже. Вдохновение – вот чего отчаянно не хватало.
Мы некоторое время молчали, и я совсем уж решила, что Лукас погрузился в сон, когда с дивана донеслось:
– Buenas noches, Рози.
Глава восьмая. Лукас
Нью-Йорк, Большое яблоко. Город, который никогда не спит.
Куда ни бросишь взгляд – везде спешащие по своим делам пешеходы, проносящиеся вихрем машины, кипящие бурной деятельностью людские муравейники.
Шум-гам…
Никакого сравнения с другими американскими городами, в которых я побывал с начала путешествия. А уж с Испанией – тем более.
Ах, Испания! Родной дом…
А впрочем, в том и состоял мой замысел: решительно изменить обстановку.
Я с огромным удовольствием променял грохот разбивающихся о берег волн на небоскребы и кишащих на улицах продавцов хот-догов. Без тени сомнения оставил позади свободу, позволяющую выехать с утра на прибрежную дорогу и гонять сколько заблагорассудится, и выбрал жизнь, подчиненную определенному графику. Теперь вместо Тако передо мной – толпы безликих незнакомцев.
Резоны у меня имелись: покой, свобода и пейзажи Испании, люди, относившиеся к тому, кем я был еще недавно, с любовью и уважением, в определенный момент перестали поддерживать мое душевное равновесие. Меня любили по инерции, а я превратился в совершенно другого человека.
Нью-Йорк предоставил мне последний шанс сбежать от себя, отсрочить неминуемое. Сбежать от людей, осознающих настоящую причину отъезда, от их желания помочь мне что-то исправить. Исправить себя. Так, например, действовала семья Мартин.
Бабушка говорила: «Ay, Lucas, no vas a arreglar nada tumbado ahi como un monigote». Увы, Лукас, лежа на боку, ничего не исправишь…
Исправлять нечего, да мне это и не требовалось. Как будто существовала возможность восстановить утраченное… Не было такой возможности. Я больше никогда не встану на доску. Мне теперь недоступно то единственное, что я умел делать – серфинг. Его я любил больше всего на свете, преуспевал, и – о, удача! – он стал постоянным источником дохода. Вода, волны, шорох прилипающего к коже песка под ногами… Моя жизнь. Адреналин, путешествия… В тридцать с небольшим лет я достиг пика мастерства, и мне оставалось еще несколько лет успешной карьеры.
Тяжело вздыхая, я стоял у Бруклинского моста со стороны Манхэттена и вдруг поймал себя на том, что уже давным-давно тупо разглядываю водовороты Ист-ривер.
Вытащив телефон, я глянул на время. Еще успею посетить одну из достопримечательностей: либо прогуляюсь по Сити-холл-парку, либо дойду до статуи «Атакующего быка» на Уолл-стрит. И там, и там за посещение платы не берут, что немаловажно – ведь новая карточка еще не пришла. Рози одолжила мне некоторую сумму – просто сунула в карман куртки, когда я не видел, однако деньги пригодятся для поездок на общественном транспорте. Верну с процентами.
– Лежа на боку… – пробормотал я бабушкины слова.
Она права. Что мне оставалось делать? Я был бесполезен, словно плывущий по реке использованный пластиковый контейнер. Ни цели, ни направления. Куда вынесет – туда вынесет.
Я устал, измучился. Пройтись по достопримечательностям? Плыть в людском потоке? Так себе вариант.
Перед глазами неожиданно возник образ Рози. Я обещал, что не буду ей докучать большую часть дня – пусть работает – и слово намеревался держать. Однако сегодняшний день – исключение. Утомился, нога побаливает. Видимо, к вечеру появится хромота, от которой я так долго избавлялся.
Опять же, нахлынуло нестерпимое одиночество.
Все-таки Рози – отличная компания. Умная милая девушка. И лучшая подруга Лины.
Вот об этом забывать не следует. Дело не в том, что я намеревался стать Рози больше, чем просто соседом по комнате – например, хорошим другом, а в том…
В чем, Лукас?
Помотав головой, я открыл в смартфоне карту Нью-Йорка, выбрал самый короткий маршрут к дому сестры и направился к ближайшей станции метро. Через сорок минут, уже заметно прихрамывая, добрался до места.