Олли снова нас обманул.

Обещал, что приедет помочь папе – тот просил подсобить с грунтовкой стен его квартиры, – но…

Что хуже всего, отец в нашей помощи особо и не нуждался. Я стояла за его спиной, держа бутылку с составом для обработки поверхностей, а он спокойно сделал всю работу сам. Видимо, просто хотел, чтобы мы его навестили. Искал предлог лишний раз повидать детей. Посмотреть на Олли.

Боже, я просто изнемогала от желания взять брата за грудки! Какого черта с ним происходит?

– Ты уверен, что стены требуют грунтовки? – спросила я, обойдя отца сбоку и заглянув ему в лицо. – Как бедро? Может, сделаем перерыв, перекусим?

– У меня все отлично, Горошинка, – быстро отозвался он.

Я забрала у папы губку и дождалась, когда он на меня посмотрит. Он неохотно обернулся. Судя по лицу – далеко не все отлично…

– Врунишка, – проворчала я.

Отец усмехнулся, и я поцеловала его в лоб, смягчив свои слова.

– Немного беспокоюсь, вот и все, – вздохнув, признался он. – Что Олли? Он ведь приедет?

– Я… Ну да. – Пришлось срочно прополоскать губку – не хотела, чтобы папа видел мое лицо. – Сейчас гляну, нет ли от него пропущенных. Наверное, запаздывает.

– Давай я пока закончу. – Отец забрал губку. – Осталось нам всего ничего.

– Нам? – хмыкнула я, выуживая телефон из сумочки.

Ни эсэмэски, ни звонка. Ничего.

Я набрала очередное сообщение:

Где ты, Олли? Я давно у папы, уже шесть часов. Ты ведь обещал…

Быстренько изобрела предлог, чтобы оправдать отсутствие брата. Господи, отец трудился не покладая рук, чтобы нас поддержать, мы всегда чувствовали папину любовь – даже когда у него на нас почти не оставалось времени.

– Должно быть, в поезде, вне зоны доступа, – объяснила я, рассчитывая, что отец поверит. – Чуть позже еще попытаюсь.

Папа вздохнул – совсем тихо, посторонний человек не услышал бы. В этом вздохе явственно звучало имя Олли – отец не переставал себя винить, если с братом что-то случалось.

Впрочем, я от папы ушла недалеко.

Открыла рот, собираясь его успокоить, и вдруг за спиной раздался женский голос:

– Как поживает мой любимый сосед?

Быстро обернувшись, я обнаружила на пороге женщину с закрученными в пучок седеющими волосами. Ее глаза лучились теплотой и мягким юмором.

– А, Нора… – отозвался отец, просветлев лицом. – Надеюсь, мы тебя не потревожили? Пришлось передвигать мебель. Ты с заседания книжного клуба? Не принесла, часом, свой восхитительный шоколадный бисквит?

Заседание книжного клуба? Восхитительный шоколадный бисквит?

– С утра о нем мечтаю, – понизив голос, с придыханием пробормотал папа.

Я заморгала. Боже, что происходит?

Нора приподняла сумку, которую до того держала за спиной.

– Рада слышать. – Обернувшись ко мне, она улыбнулась. – Не знала, что ты не один, Джозеф. Твоя дочь?

– Я же просил называть меня «Джо», – поправил ее отец. – Да, дочь. Моя Рози – инженер. Работает в одной модной компании на Манхэттене. Помнишь, я вчера рассказывал?

Ощутив угрызения совести, я сглотнула комок в горле.

– Здравствуйте, Нора, приятно познакомиться.

Женщина вновь улыбнулась, продолжая прижимать сумку к груди.

– Отец тобой гордится, милая. Говорил, что тебя вполне заслуженно повысили.

Я кивнула, чувствуя, как лицо заливает краска, а Нора перевела взгляд на отца.

– Такие же красивые зеленые глаза, как у тебя, Джозеф. Надеюсь, она не унаследовала твое упрямство. Все-таки некоторые гены по наследству лучше не передавать.

– Джо, – буркнул папа и, повернувшись ко мне, добавил: – Слыхала про красивые глаза, Рози?

Я пристально посмотрела на него, затем на гостью. Оба ухмылялись: папа – поглядывая на Нору, а та – на свою сумку с восхитительным шоколадным бисквитом, о котором мой родитель мечтал с самого утра.

Пискнул телефон, и я отвлеклась от флиртующих стариков.

Лукас: Как продвигается ремонт? Что у отца с бедром?

Я прикусила губу, стараясь сдержать улыбку – так приятно было получить сообщение от Лукаса. Нахлынули воспоминания о нашем первом – экспериментальном – свидании, и горло на миг перехватило.

Таким оно было слегка бестолковым, милым, веселым и чуточку старомодным в хорошем смысле этого слова… Как бы я ни поддразнивала Лукаса, вчерашний вечер мне понравился чрезвычайно; он превзошел мои ожидания от эксперимента.

Каждый самый мелкий нюанс был воплощением мечты автора любовных романов – мечты каждой нормальной женщины. Даже сновавшая по квартире крыса больше не вызывала у меня дрожи. Зато будоражили ум другие мысли: мои ноги, закинутые на спину Лукаса, когда он меня спасал, его твердое теплое тело… А как ярко светились его глаза во время танца!