Я во все глаза уставилась на нервную особу. Но та озверела ещё пуще.

– Не смей пялится! Глаза в пол, мерзкая шайне. Останешься весь день без еды.

Она бы наверное ещё долго выплескивала на меня желчь, но к нам подскочила девушка, немногим старше меня с рыхлым, некрасивым лицом, но мягким, певучим голосом.

– Вот я Мине Гека, искали?

Старшая горничная неодобрительно оглядела большую, наглухо упакованную в серую рубашку грудь молодой женщины и высокомерно изрекла.

– Возьми новенькую под свою ответственность. Работу дай самую грязную, чтобы под вечер о смерти думала, а не о мужиках. И следи за ней внимательно. Она преступница с дикого континента!

Я смолчала, удивляясь, что здесь местные тоже называют другой континент диким.

– Пойдем, – пропела дурнушка задрав нос.

Она повела меня мимо чанов в другой зал. Такой же огромный как и первый. Здесь имелись невероятной высоты горы грязного белья и запах стоял отвратительный.

– Ты имя себе придумала? – обратилась она ко мне.

– Нет. Мне позволили взять название цветка, но я здесь никаких растений не знаю. Можешь помочь?

– Моё имя Кролли. Это белоснежный, с алыми кисточками цветок, что растет в горах. Он редкий и очень ценный. – она мечтательно заулыбалась щербатым ртом. – Я помогу тебе. Будешь Ноя. Это лечебная трава, её тут все знают.

– Хорошо, пусть будет Ноя. – согласилась я – Спасибо.

– Одевай фартук и митенки, без них можешь обжечь ладони. Твоя задача выбирать из кучи белья всё синее и кидать в котлы. Проварить пол часика и вынимать вон в те деревянные кадки. Отнести в другой чан и ополоснуть. Нужно торопиться. За невыполнение плана работы у нас не только еды лишают, но и больно бьют.

И началась самая настоящая каторга !

Я металась, как метеор. Мокрое и горячее бельё было очень тяжёлым, а в совокупности с кадками, не подъёмным. Всё это нужно было тащить по опасным,крутым лестницам, ведущим к котлам. К тому же сама Кролли, как издеваясь постоянно отвлекала меня забирая на другие работы. То воды нужно натаскать, то стопы чистого белья перенести в другое помещение. При этом я заметила, что кроме меня так никто не бегает и не спешит. Явно надо мною издеваются. Через несколько часов, когда другие прачки присели ужинать, я опустилась на гору грязного белья, передохнуть хоть минутку. Кормить меня никто не собирался. Кролли тут же подлетела и заорала мне прямо в лицо

– Ноя, кто позволил тебе сидеть и не работать? Время синего белья проходит, а у тебя ещё две горы. Давай подымайся, ишь расселась.

Я одарила её своим фирменным взглядом и гордо с достоинством поднялась, хотя ноги мои дрожали от усталости.

– Давай, давай.

Я вновь занялась этим каторжным трудом. Нагребала белья столько, сколько могла унести и карабкалась на неустойчивые и неудобные лестницы. Затем ещё и ещё. Потом перекладывала в другой котел. Терла тряпки друг о друга, уже не чувствуя рук. О порошке или мыле видимо в этой стране не знали. Во мне вдруг закралось подозрение, что я кое что в этой адской стирке делаю не так. Я решительно спустилась в надежде отыскать мою новую начальницу. Идя вдоль корыт и чанов я уже хотела завернуть за угол да аот услышала как громко разговаривает и смеётся эта самая Кролли и прислушалась:

– Ну и дура полнейшая эта новенькая. И имя ей под стоять. Ноя!

Другие две девушки засмеялись, прикрывая ладошкой рот, а третья, видимо тоже не местная спросила.

– А Ноя, что это за цветок такой?

– Не цветок это. Сопливый пень. Растение болотное. Другое такое отвратительное ещё поискать надо. Ей подходит.

Я покачала головой и стала подходить к ним.

– И всё же это очень жестоко Кролли – заступилась одна из женщин постарше в алой косынке – зачем девочку стирать без артефакта заставила? Ей же и за три дня норму не сделать.

– Так в этом и суть наказания. Мине Гека распорядилась. Я тут не при чём.

И тут она увидела меня

– Подслушивает мерзкая шайне?

Она мигом подлетела ко мне и отвесила звонкую пощечину.

Меня никто никогда не бил. А тут при всех и ещё по лицу. На автомате, не задумываясь я влепила ей ладонью в ответ. На её щеке тут же проявился след от моих пальцев.

Она заорала на высоких тонах и кинулась на меня с силой львицы. Я перехватила ее руку, второй цепляясь в волосы и с силой их натягивая. У Кролли потекли слезы и она заверещал как недорезанная свинья.

Нас разтащила прибежавшая охрана. При этом, почему то держали только меня. Нахалка рыдая кричала, что я накинулась на неё без всякого повода и требовала для меня немедленной порки.

Один из стражей в закрытом белом шлеме, в котором видны были лишь глаза, приказал следовать за ним. Замыкал шествие второй военный. Кролли злобно ликовала, тряся мне вслед сжатым кулаком и выкрикивая гадости а догонку.

Меня привели в маленькое , неуютное помещение, где по середине стоял грубый стол и больше не было ничего.