Родиону надоело гадать, он все утро задает себе бесконечные вопросы, и почти все они остаются без ответов. Ясный перец, на фига ему эта викторина? Ну, вот опять! Хорошо хоть то, что скоро он получит зарплату и сможет в кабак закатиться, или с друзьями побазарить, или девчонок поснимать. Когда в кармане рубли шуршат – все можно, сегодняшний вечер его, а дальше видно будет.

Клоков первым доволок свой мешок до финиша – дверей кассы. Родик пристроил свой рядом. Константиновна с умным видом путалась в связке ключей. Уж тут-то могла быть посообразительней. Наконец все срослось, щелкнул последний замок. Кассирша распахнула дверь, охранники заволокли мешки в помещение и поставили у сейфа.

– Все, мальчики, выметайтесь, вам тут нельзя находиться! – придурочной улыбкой Константиновна старалась смягчить грубое “выметайтесь!”. Чего тут манерничать, инструкция есть инструкция, но ей, видно, все–таки неловко. Не перед Метлой, ясный перец, а перед Леней. Вот пусть он и раскланивается с кассиршей. Родион развернулся и, не глядя на Константиновну, покинул помещение. Клочок действительно что-то там пробормотал, и вышел следом. За его спиной клацнул замок.

– Постой, ты куда? – окликнул Клоков напарника. – Не уходи, Людмила нам первым деньги выдаст.

А он уходить и не собирался, знал, что Ленька договорится. Дурак он, что ли, в общей очереди потеть! В конце концов, она им должна, они эти мешки на себе перли, им по заслугам и зеленый свет.

– Сейчас, она только мешки распакует, – пообещал Клочок.

Все равно минут 15–20 пройдет, наверняка она по инструкции бабки сначала в сейф сложит, а уж потом раздавать начнет, как будто нельзя из мешка выдавать. Дело-то простое: получила бабки – раздай людям, но инструкций тьма, на каждый чих. Кстати, они тут не одни, те же бухгалтера, канцелярия и прочая шушера, которые первыми про зарплату узнают, уже выстроились у окошка. Клочок с ними сразу базар завел – вот, блин, всеобщий любимец нашелся, а Метла к стенке притулился. Не любит он зря язык чесать, да и девки тут как на подбор скучные, все из себя что-то строят. Ему девчонки попроще нравятся, а эти – сплошь заочницы, и Клочок за ними тянется, тоже на втором курсе третий год учится, ботаник хренов. Таких ученых кайлом да тачкой лечить надо, а бабам всем замуж надо, вот ради этого они, ясный перец, сопромат и грызут. А как мужика найдут, так вся учеба побоку. Вот только Клокову это не светит, ему до–олго еще канителиться с зачетами да экзаменами. Каждый сам себе проблемы по жизни придумывает, сам и маяться будет. Родиону этого не надо, он одного своего дня на сопромат бы не променял, у него голова есть для этого. Ему бы только свою заветную задачку про два мешка решить и все, отдыхай не хочу, гуляй по свету, кайф лови.

Размечтался Родион так, что не услышал, как щелкнул замок кассы. Встрепанная Константиновна нервно переставила ключ изнутри наружу, заперла дверь и быстро–быстро засеменила по лестнице на второй этаж. Вот те раз, конец балета, а кто им бабки-то выдаст? День вопросов, блин, какой-то, даже флегматичный Леня уставился вопрошающим взглядом на пустую уже лестницу. Ну, ясный перец, невезуха, словно пятница 13–е, засада сплошная!..

Глава вторая. Антонина Макаровна

1.

В дверь постучали так, что Антонина Макаровна даже вздрогнула. Ну, никак ее в покое не оставят с этим днем рождения. Вчера все ходили, поздравлялись, сегодня едва она в кабинет – опять начали. То звонят, то в двери заглядывают и все с таким простодушным видом, что прям воротит. А ведь она в Институте должности не раздает, зарплату не назначает. Так чего все лебезят? А, может, они и правы, не последний в Институте человек – главбух.

– Я занята!

Стук в дверь стал еще громче.

– Тьфу ты, черт! – Антонина Макаровна оттолкнулась от столешницы, кресло чуть откатилось, и она смогла выбраться из-за стола. От этой сидячей работы спина словно деревянная, а живот и бока… Правда, шейпингом что ли каким-нибудь заняться, как Людмилка советует? Она дура, конечно, но за собой следит, для Виктора старается. А после занятий, в баньке, у Людмилки язык побойчее станет, она ведь много интересного знает от своего муженька, не зря же тот на время командировки шефа вместо Игоря Кирилловича остался?

Стук перешел в барабанную дробь. Ну, это уж ни в какие ворота… в смысле: кто ж так может к главбуху ломиться? Такого себе даже Игорь Кириллович не позволяет. Вот сейчас нахал у нее получит!

Антонина Макаровна подошла к двери и щелкнула замком. Створка вдруг распахнулась, как от удара, за дверью оказалось пара парней в хаки, и такого же цвета бейсболках, натянутых на самые глаза. Военные что ли?

– В чем дело? Вы не в казарме! Чего стучите?!

Первый парень вдруг толкнул Антонину Макаровну в грудь так, что она попятилась. Парни вошли в кабинет, а второй закрыл за собой дверь и щелкнул ключом.

– Да как высмеете? В чем дело?! Кто вы такие?!!

– Не ори, тетка! – первый выхватил откуда-то пистолет, зашел сбоку и приставил холодное железо к виску Антонины Макаровны. Свободной рукой он рывком развернул ее назад, лицом к столу. Потом раздельно и спокойно сказал. – Будешь орать – получишь травму головного мозга, а будешь мешать, травма станет несовместима с жизнью. Поняла?

– Нет… да… Кто вы такие, что вам надо? – Антонина Макаровна зашаталась, сделала несколько шагов вперед. Металл у виска почему-то заставлял ее тянуть голову вверх, словно так было безопаснее. Почувствовав перед собой родной стол, оперлась на него. Все происходившее было слишком стремительным и нереальным, ноги подкашивались, а в животе образовалась пустота, как после недельной диеты. Не время о еде, какая еще еда…